О партизанском комбриге Василии Пыжикове долгое время умалчивали историки и редко упоминали в мемуарах участники событий. Даже его реабилитация в 1955 году лишь отчасти изменила ситуацию. Первые сообщения о Старике ограничивались, как правило, признанием факта его участия в партизанском движении, при этом практически все источники не вдавались в подробности развернувшейся на Палике в 1942—1943 годах драмы. К тому времени, похоже, в отечественной историографии окончательно сформировался крайне осмотрительный подход к описанию неоднозначных эпизодов прошедшей войны. В соответствии с ним возникла и до сих пор поддерживается гладкая и бесконфликтная концепция развития событий в Борисовской партизанской зоне в самый сложный период ее становления.
В таком ключе историю Старика описывали едва ли не все авторы первых послевоенных десятилетий. В наиболее кратком, концентрированном виде ее изложил бывший командующий партизанским соединением Борисовско-Бегомльской зоны Роман Мачульский. В своих воспоминаниях он уделил Василию Пыжикову пол страницы текста. Ссылаясь на состоявшуюся у него беседу с Петром Лопатиным (командиром партизанской бригады «Дядя Коля»), Мачульский следующим образом рассказал о произошедшем: «В сентябре [1942 г.] … состоялось совещание командиров и комиссаров трех соседних бригад – «Старика», «Дяди Коли» и «Дяди Васи». Василий Семенович [Пыжиков], выступая на совещании, правильно говорил о необходимости объединения партизанских сил для нанесения более мощных ударов по оккупантам. Но достаточного опыта у командиров тогда еще не было, и они по совету некоторых военных товарищей решили создать соединение на армейский лад, точно скопировав форму стрелковой дивизии Красной Армии. На первый взгляд, это вроде и неплохо: три бригады имеют единое командование, общие тыловые службы, действуют по единому плану. Но то, что хорошо для армейских фронтовых частей, оказалось непригодным для условий, сложившихся в тылу противника. Получилось громоздкое, неповоротливое формирование.
ЦК КП (б) Б и Белорусский штаб партизанского движения отменили решение совещания и предложили Пыжикову расформировать партизанскую дивизию.
Василий Семенович вернулся к руководству бригадой «Старика»»1.
Справедливости ради отметим, что Роман Мачульский не принимал прямого участия в событиях, он появился в Борисовской зоне (у озера Палик) лишь во второй половине 1943 года, но с ситуацией, безусловно, он был знаком. В соответствии с озвученной выше концепцией Мачульский вполне благожелательно отзывается о Пыжикове, но сглаживает острые углы в весьма непростых взаимоотношениях Старика с партийными властями: «Это был толковый командир, коммунист с 1917 года, настоящий боец ленинской закалки. … Мы многому научились у Василия Семеновича… Правительство высоко оценило боевые заслуги В. С. Пыжикова, наградив его в канун 50-летия Великого Октября орденом Ленина»2.
Василий Пыжиков (Старик)
Увы – в контексте воспоминаний Мачульского невозможно судить о том, как разворачивались дальнейшие события – а это и погром, устроенный в отношении бригады «Старика», и арест командира, и его реабилитация. Замалчивание этих фактов в биографии Василия Семёновича Пыжикова делает совершенно непонятными причины проведенных против него репрессий.
Даже в изданной уже в 1990 году энциклопедии «Беларусь у Вялікай Айчыннай вайне. 1941 – 1945» статья о Старике содержит лишь общие сведения о его довоенной биографии и никак не прокомментированное сообщение об аресте комбрига3. Ненамного больше информации этот источник дает и о судьбе партизанской бригады, созданной Стариком – энциклопедия лишь констатирует факт ее расформирования в мае 1943 года
