Пролог
Мне всегда нравились брюнетки. Особенно такие, как эта — с
высокой, полной, грудью, длинными ногами и алыми, как кровь,
губами. Было в них нечто, что заставляло шевелиться не только штаны
(с этим и рыженькие с блондинками неплохо справлялись), но и
затрагивали некие струны моей души.
И эта брюнеточка мне тоже нравилась. До поры, до времени. Даже
несмотря на то дурацкое положение, в котором я оказался, мои мысли
сами собой переключались на то что и в какой позе я с ней сделал
бы, будь у меня возможность. Такой уж я был человек...
— Я тебе нравлюсь? — поинтересовалась она у меня глубоким
грудным голосом, подходя вплотную. — Хотя, — она усмехнулась, —
вижу, что нравлюсь.
— Нравишься, — не стал отрицать очевидное я. И правда, глупо
было бы отнекиваться, когда на мне не было ни единого клочка
одежды. А верный друг, главная мужская ценность, оказался подлым
предателем и выдавал меня, хе-хе, с головой.
— Хочешь я сделаю тебе приятно? — с мягкой улыбкой
поинтересовалась она.
— Снимешь с меня кандалы и дашь одежду? — с надеждой уточнил
я.
— Ну что ты, — все с той же улыбкой проговорила она, — если я
сниму с тебя кандалы, то и другие тоже захотят. А так нельзя. Не в
моих правилах, знаешь ли. Да и зачем тебе одежда? — подошла она еще
ближе, — ты мне таким больше нравишься, — с этими словами она
внезапно ухватила меня за причинное место.
Я вздрогнул, чем вызвал ее тихий смешок.
— Вы, мужики, все одинаковые. Схватишь вас за всякое, потискаешь
немного и все, вы на все готовы, — говоря это она ни на минуту не
прекращала поглаживать меня. А подлый орган этому был только
рад!
— Нравится? — поинтересовалась незнакомка.
— Есть такое, — не стал спорить я, — только я все же хотел бы
узнать где я и что вообще тут происходит.
— Это хорошо, что нравится, — широко улыбнулась она, полностью
проигнорировав вторую часть вопроса, — потому, что ты здесь
надолго.
Мы опали вместе: я и мой... Он. И причиной тому были два ряда
острейших, явно нечеловеческих, зубов, скрывающихся за такими
чудесными, сулящими много приятных мгновений, губами.
***
В себя я пришел уже совершенно в другом месте. Нереальном,
нереалистичном, совершенно невозможном. Радовало только то, что на
этот раз я был одет, а рядом не было никого, кто бы мог
похвастаться акульей улыбкой. С другой стороны, тут не было вообще
никого. Никого и ничего. Если не считать безбрежной, необъятной
пустоты... Космоса?
Да, это место больше всего напоминало именно космос. Такой,
каким его изображают в современных фильмах и играх. Безбрежная
пустота, мириады звезд, галактик и их скоплений. И я. Как дурак
кружусь в этой бесконечности. Странное и очень стремное
ощущение.
А хуже всего то, что мне было совершенно не страшно. Вот ни
капельки! Чувствовалось оно все так обыденно до невозможности,
будто есть у меня такая дурная привычка: по средам в космосе
кувыркаться.
Выйду такой на балкон, затянусь сигареткой и улетел. Хотя нет,
от сигаретки не улетишь. А то от чего улетишь я не употребляю. Вот
и получается, что чушь какая-то. Вроде не наркоман, а брежу.
Хотя, с другой стороны, может это просто сон? Как там советуют,
поступать, когда думаешь что спишь? Щипать себя, вроде. Ну я и
ущипнул. Да так знатно, что тут же пожалел о содеянном. Рука
болела, а проклятый космос никуда деваться не хотел. Или врут
знатоки, что так проснуться можно, или это не сон. А что же тогда?
Нет ответа.
— Поздравляю, Шурик, ты балбес, — сказал я вслух, когда тишина и
необъятность вселенной начали слегка давить на мозги и я решил
немного разрядить обстановку, — от такой женщины отказался. Ну и
что, что у нее зубы в два ряда и острые? Авось там где надо зубов
вообще нет. А ты сразу в обморок как профурсетка... Хотя нет, —
поправил я сам себя уже мысленно, профурсетка-то, наверное, и не
упала бы в такой ситуации. Это я с институткой перепутал. Ну да
ладно, один черт лучше бы там, чем здесь.
