Баю-бай, шепчу своей малютке,
Баю-бай, костры уже горят…
Не желай, чтоб сердце было чутким,
Не пройдешь с ним ведьминский
обряд…
13.04.2023г.
"Только не забывай обо мне... Только не забывай... Я все
исправлю... Стась... Стась..."
Летний закат был невыносимо прекрасен. Последние всполохи его
сочились красным и ярко-розовым, словно раздавленные ягоды. И если
не обращать внимания на не успевший еще остыть воздух, который пах
раскаленным дорожным покрытием и не осевшей горячей едкой пылью, то
можно было представить себя мухой, попавшей в таз с клубничным
вареньем, таким манящим и лакомым казалось завораживающее
марево.
Она стояла на обочине и смотрела вдаль, пригвожденная солнечным
пламенем, время от времени медленно смыкая воспаленные от
усталости, попавшего сора и слез глаза. Потрескавшиеся губы жаждали
воды, но она так неосмотрительно распорядилась содержимым
единственной бутылки, что теперь заставляла себя не думать о жажде
и живительной влаге, которой осталось лишь на несколько глотков.
Нужно было идти дальше. Хотя бы еще пару-тройку километров, чтобы
оказаться в ближайшем поселке или селении под покровом ночи. Там
наверняка найдется и колонка с чистой водой и, возможно,
какой-нибудь заброшенный сарай, пригодный для того, чтобы скоротать
ночные часы. Ни о какой гостинице или мотеле она не думала. Деньги
у нее были, конечно, но... ведь ее обязательно запомнят, потому что
одинокие девушки в ночи - дурной знак в этих местах. Дурной для
самой девушки, разумеется. Впрочем, есть ли такие места, где может
быть иначе?
Ей так хотелось лечь, закрыть глаза и забыться! Мысленно
заставить себя вернуться в детство: в свой маленький дворик, где
бабушка варила клубничное варенье в большом жестяном тазу, и чтобы
одуряющий аромат спелых ягод щекотал ноздри и таял на губах,
наполняя душу сладким и таким понятным счастьем; перебирать в
памяти все те вещи, которые она когда-то слышала и видела, думая,
что ей досталась самая прекрасная жизнь на свете.
...Грохот приближающейся машины она услышала слишком поздно.
Колени дрогнули, будто земля под ногами вдруг сделала крен, и спина
моментально взмокла под рюкзаком, отчего сразу же зачесались
лопатки.
Бежать?! Нет, теперь уж поздно... Ступни гудят и будто налились
чугуном. Поздно...
Надо просто замереть. Если не шевелиться, то, возможно, никто не
заметит стоящую на обочине одинокую фигуру.
Свет фар ударил по глазам. Не выдержав, она приставила ко лбу
ладонь и устремила взгляд на машину. Ею оказалась фура с
красно-белой эмблемой плодовоовощного концерна, чьей продукцией в
жестяных банках были завалены все магазины в стране.
"Проедет мимо?" - подумала она устало, смутно тревожась, что так
и случится. Весь день она то шла, то скрывалась в придорожных
кустах, как только замечала транспорт. Отсидевшись, опять
взбиралась на дорогу и до белых мушек в глазах снова вглядывалась в
мерцающую дымку над раскаленным покрытием.
Ей показалось, что фура чуть сбавила ход. Волшебный закат
ненадолго скрылся за огромным тентованным кузовом, и кожу обдало
горячим горьковатым запахом машинного масла и резины.
Она сжала кулаки и стала следить за тем, как фура проезжает мимо
и... невероятно! - сбавляет ход. Сердце тоскливо сжалось в этот
момент. Глупое, оно боялось...
- Ох, мать! - Дверь кабины раскрылась. - Михась, я до ветру!
Терпения моего уже нет!
Она увидела, как со ступеньки грузно соскочил пузатый мужик и,
подбежав к среднему колесу, схватился за ремень.
"Двое... - отметила она и с трудом сглотнула сухой ком.
Мужик сделал свои дела, оправился и развернулся в ее сторону. Их
разделяло метров двадцать и около получаса до наступления полной
темноты.
- Тю... - Его возглас резанул по ушам, как будто мужик стоял
совсем рядом. - Ты что там стоишь? Ну-ка иди сюда! Да не бойся!
