Серафима
– Еся, чёрт тебя дери, вот только ты могла на такое подписаться, да ещё и бесплатно! – задушенно рычу я, так как нормально говорить просто нереально.
Да в этой воне животных экскрементов не то, что говорить, тут дышать невозможно.
– Ну ничего страшного, не ной!
– А если я упаду? – с ужасом я живописно представляю какой от меня будет стоять флёр.
Матерь Божья!
– Так и хорошо! – я даже бросаю уборку и выразительно убийственно смотрю на подругу.
Но Есения у меня тот ещё майский вечноцветущий на позитиве цветочек.
– Симочка, но не могут же наши подопечные жить в таких условиях, – успокаивающе бормочет Еся, что как и я, активно собирает в пакеты обгаженные кошками и собаками пеленки, тряпки, картонки в доме приюта животных.
– Почему? Сами нагадали, пусть теперь сами и наслаждаются, – брезгливо морщусь, начиная жалеть, что вообще начала разговор.
– Ну, ну, не начинай. Все мы знаем, что ты добрая душа.
– Кто?! Я?! Добрая? Ой, не смеши мои резиновые сапоги! Я доброй не была даже в утробе матери, наверное, именно поэтому она по итогу меня и бросила.
Есения грустно вздыхает. Она всегда, когда речь заходит о моём непростом детстве в доме приюта, начинает вот эту дыхательную гимнастику. И снова чувствую себя мерзкой личностью, что вспомнила и расстроила её, но это жизнь… Тут никак иначе.
– Ты только сопли не разводи мне, а то и так очень скользко и противно, – жёстко задвигаю грустную тему на положенное ей место, в прошлое.
– Вот, когда забегу к тебе, то обязательно нажалуюсь моему любимому Багиру, что его хозяйка большая вредина.
– Ой, эта волосатая морда сам большая вредина. Ещё мне форы даст, – машу на подругу рукой, начиная подтаскивать пакеты с мусором к выходу.
И вот тут я ей точно не соврала, так как этот необычного красного окраса, почти огненный, котяря сам прибился ко мне в приюте, куда его притащили дети с улицы. Весь замученный, грязный, худой и голодный. Последнее качество в нём так и осталось – ел Багир за семерых, но при этом лишним весом не страдал. С рождения чудной кот.
Еся чарующе улыбается мне вслед, как если я собралась не на мусорку, а, как минимум, на красную ковровую дорожку. Но это ведь Есения… Она из нас троих сиротских подруг всегда такая… Радостная.
Тащу два увесистных чёрных полиэтиленовых мешка и один небольшой супермаркетовский к мусорным бакам, радуясь тёплой солнечной погоде и, самое главное, свежему воздуху. После таких зловоний, начинаешь по-другому ценить такие, казалось, мелочи.
Наверное, я задумалась или засмотрелась на летнее голубое небо, так как возникшего передо мной парня я не заметила. Затормозила буквально в секунде от столкновения лоб в лоб.
– Эй, ты чего под ноги кидаешься! – возмущенно бросаю ему и пытаюсь обойти, но придурок тоже не стоит на месте, а синхронно мне пытается пропустить меня.
Мы танцуем эту ча-ча секунд пять, пока у меня не сдают нервы.
– А ну стоять на месте, раз-два! – громко ору, тем самым слегка парализуя этого недотёпу.
Он застывает как камень и скучающе смотрит на меня.
Высокий, темноволосый, вполне брутальный и взгляд какой-то необычный, короче шикарный во всех смыслах мужчина. Я даже начинаю подумывать, а не познакомиться ли с ним?!
Склоняю голову на бок ещё раз придирчиво и без стеснения рассматриваю незнакомца сверху вниз и обратно.
– Привет, а ты кто такой? Я тебя раньше здесь не видела, – решаю, что этот образец самца вполне стоит меня, богини, и моего первого шага в отношениях.
– Здравствуй, Серафима, – при звуке моего имени из его рта, он мне сразу начинает нравится меньше.
Просто у меня есть причины не любить и даже опасаться людей, которых не знаю я, но они знают меня, да ещё и по имени.
