5 марта 2022 года, на фоне вооруженного конфликта между Россией и Украиной, Стивен Кинг пошел на беспрецедентный шаг, который разделил его российских поклонников на два непримиримых лагеря. В своем официальном аккаунте в Твиттере он заявил, что не будет заключать новых контрактов с российскими издательствами и продлевать уже существующие. Через несколько недель, в конце марта, это заявление приобрело юридическую силу: издательство «АСТ», многолетний партнер Кинга в России, было официально уведомлено о прекращении сотрудничества. Новых книг Кинга в российских магазинах больше не будет.
Это решение знаменитого американского писателя потрясло книжное сообщество. Для одних оно стало символом принципиальности и борьбы за моральные ценности. Для других – предательством, жестоким ударом по читателям, которые любили и восхищались автором десятилетиями. Социальные сети захлестнула волна яростных споров. Одни уверяли, что продолжат читать Кинга любой ценой, либо скачивая книги с пиратских сайтов, либо заказывая самиздат с маркетплейсов. Другие заявляли, что для них Стивена Кинга больше не существует.
Все снова вернулось на круги своя. Страна словно откатилась в 1990-е, эпоху массового пиратства, когда книги Кинга распространялись в дешевых, наспех переведенных изданиях, продававшихся на книжных рынках, развалах и в подземных переходах. Но это была лишь вершина айсберга. Как мы узнаем позже, нарушение авторских прав Кинга началось задолго до 90-х: в Советском Союзе его произведения тоже печатались без согласия автора и уведомления западных издательств.
Каждая новая книга Кинга была событием. Их ждали, обсуждали, предвкушали. Даже те, кто давно утратил к нему прежнюю любовь, не могли пройти мимо. Стивен Кинг стал неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, почти «своим», человеком, чье творчество органично вписалось в русскую культуру.
В начале 1990-х его книги выходили гигантскими тиражами. В 2019 году он стал самым издаваемым автором в России, опередив всех отечественных писателей. Его имя звучало отовсюду: из телевизора, кинотеатров, с экранов телефонов и мониторов. О нем спорили литературные критики, его произведения разбирали на цитаты. В Рунете можно было найти тысячи рецензий, бесчисленные видеообзоры на YouTube с очередным «топ-10 экранизаций» или «списком лучших романов короля ужасов». Молодые писатели говорили, что Кинг научил их работать с ритмом текста, строить сюжет, создавать запоминающихся персонажей. Его творчество стало предметом научных исследований – на его романах защищали дипломы и диссертации.
Решение Кинга стало поворотным моментом для огромного сообщества российских кингоманов, оно положило конец привычной стабильности, когда любимые книги Кинга можно было легко найти на прилавках или в интернет-магазинах. Теперь любовь к «королю ужасов» превращалась в своеобразное сопротивление – чтение его произведений становилось актом выбора, а иногда даже вызовом.
Но что стоит за этим решением? Почему Кинг, который десятилетиями был любимцем русскоязычного читателя, решился на столь радикальный шаг? Как это решение перекликается с его долгой и непростой историей отношений с Россией и ее читателями?
Чтобы понять значение этого момента, нужно вернуться к самому началу – к первому появлению Стивена Кинга в СССР. Это история о том, как советская система, несмотря на железный занавес и идеологический барьер (а в чем-то и благодаря ему), пропустила к себе неоднозначного американского писателя. Это еще и история о людях: от советских переводчиков, редакторов и журналистов до простых читателей, которые открывали для себя мир Кинга, писателя, не похожего ни на кого.
