— Ты в своем уме, Терехов?! — Тома
понимала, что своим криком привлекает внимание прохожих.
— Сомневаюсь, если честно, —
усмехнулся мужчина.
— Я всегда знала, что ты псих! —
упрямо вскинула подбородок. — Живо руки убрал от меня!
— И не подумаю. У нас, знаешь ли,
свидание, — выдал Терехов.
— У нас секс без обязательств! —
съехидничала девушка.
— Томка, прекрати скандалить, — уже
совсем другим тоном произнес Терехов.
— Даже не начинала! — фыркнула
Головина.
— Вот и не начинай, — парировал
Кирилл. — Так куда изволит дама моего сердца? Кино? Ресторан?
Клуб?
— Сердца? Не смеши меня, Терехов! У
тебя нет сердца! Только стальные яйца и хреновый характер, —
зыркнула Тома на мужчину, которого сложно было послать лесом. И не
потому, что двухметровый верзила, а по той причине, что въелся под
кожу.
Вредностью, непрошибаемым
упрямством, харизмой. Даже замашки тирана и деспота притягивали
Тому в этом мужчине.
— Я знал, что тебе дороги мои яйца,
малышка, — подмигнул Терехов.
— Сунь их знаешь куда! — зло
фыркнула девушка и отвернулась. Вот что он за человек!
— Я бы с удовольствием. Даже знаю
самое подходящее место, — вздохнул Терехов. — Завязывай дуться,
Тамара Егоровна. Лопнешь.
— Тебя забыла спросить, что мне
делать! — негромко пробубнила Тома и все же вывернулась из-под
тяжелой и крепкой руки.
Далеко уйти не успела. Ее ноги тут
же оторвались от земли, а сама девушка оказалась на широком мужском
плече.
— Чертов солдафон! — взвизгнула
Томка. — Идиот! Громила!
— Я передумал, малыш. Свидание
переносим на завтра. Сегодня у нас по графику миссионерочка,
наездница и куни. Порядок можешь выбрать сама, — милостиво сообщил
Терехов, упрямо двигаясь по пешеходному переходу.
Тамара красноречиво выразила свое
мнение словами, совершенно не свойственными прилично воспитанной
девушке. Но понимала, что находится в самом невыгодном положении.
Благо, додумалась, сбегая из дома, вместо юбки натянуть на себя
джинсы. Хоть какая-то радость.
Головина поняла, что краснеет,
ощутив, как ягодицы накрыла широченная ладонь Терехова. Вот ведь
гад же! И пусть прохожих было мало, а до дома, где жил Кир — рукой
подать, все равно Тома дико смутилась. Что о ней подумают?
И вдруг Головину будто кольнуло
что-то. Нехорошее предчувствие опасности. Недоброе. И мороз по коже
до мурашек.
— Кирюш?! — выдохнула Тома, вскинула
голову, насколько возможно в ее положении попой кверху.
— Да-да, моя радость, люблю, когда
ты меня так называешь, — бормотал Терехов.
Но Тома не повелась на
легкомысленный тон. Изловчилась, вывернулась. И как только ее ноги
коснулись земли, оказалась прижатой к шершавой стене.
Массивная тушка Терехова придавила
ее так, что Тома могла едва дышать. А носом девушка уперлась в
спину Кира.
Головина не могла рассмотреть, что
именно происходит вокруг. Чувствовала, как дернулся Кир всем телом,
сквозь зубы выругался.
Тома нырнула руками по мужской
талии. Обняла. А душа заледенела, когда пальцы нащупали что-то
теплое и вязкое.
— Черт, принцесса, не в тему как-то,
— разобрала Тома.
Понимала, что прошла всего пара
секунд. А мир рухнул прямо к ее ногам, сломался, рассыпался в
острую стеклянную крошку.
Терехов тяжело выдохнул. Обернулся.
И начал грузно сползать по шершавой стене на пол.
Тома, в ужасе распахнув глаза,
смотрела, как на белоснежной футболке расползается кровавое
пятно.
— Тихо, малыш. Без паники. Я с
тобой, — бормотал Кир, а Тома поняла, что пальцы не слушаются. Но
достать мобильник из кармана необходимо. Жизненно важно.
— Я убью тебя, Терех, если ты
помрешь! — рявкнула Тома, но голос ее срывался и дрожал. А вместо
слов слух резали всхлипы. И тут же, громче, на гране истерики, в
телефон: — Пап! Кира ранили!
