Глава 1. Палач поднялся, чтобы жить.
Когда палачи пришли к его покоям ночью он не дрогнул и даже не
удивился. Он продолжал лежать, готовый смиренно принять свою
участь. Словно он всю жизнь к этому шел: старался в поте лица,
трудился, ошибался, падал и поднимался. И вот, наконец, он получил
что хотел. Подругому быть не могло. Он закончил свой путь
никчемного, ни на что не годного, слабого и трусливого царевича,
который был лишен магии и не умел пользоваться огнем. Как бы не
старался его отец сломить его дух и ужесточить его мягкое сердце,
Сварог не мог стать тем, кого бы хотел видеть перед собой правитель
Таама, Хотун. Его братьями были сильные молодцы с непоколебимой
волей. Каждый краше другого, гордость народа и страшный сон для
недругов, а он? А он никто и достоин смерти. Так считали многие.
Так считал и он сам.
"— А в нашем мире все не так, — звучал в голове надоедливый
голос, — У нас нет правителя и господ. Мы не убиваем друг друга
ради мнимой власти, ценим братские узы и уважаем предков своих. У
вас здесь творятся ужасные вещи!"
Нет правителей и господ? Смешно даже представить, как там люди
живут без правителя. Там наверняка твориться хаос! Братские узы
ценят? Когда такое видано было? Разве ж уседят два брата на одном
троне? Конечно, нет! Один обязательно должен умереть и желательно
тот, что послабее и глупее. Предков своих здесь тоже уважают, но
только после того, как убьют.
Палачи, чьи лица были закрыты за темной тканью, вошли в его
комнату, очень тихо закрыв за собой дверь. Они не хотели разбудить
спящего царевича, не зная, что Сварог их ждал не сомкнув глаз. Он
был невероятно спокоен, для того, кого вот-вот должны были убить и
продолжал размышлять. И только сейчас он закрыл глаза, чтобы дать
палачам возможность сделать все быстро, аккуратно и тихо.
" — Мы живем по совести. Этого хватает для хорошей жизни. "
И снова бред какой-то. Совести для хорошей жизни не достаточно.
А вот отсутствие совести - очень даже может быть! Наделаешь делов
не самых благих для окружащих и близких, но благих для себя и
живешь - не мучаешься. Так надо жить. Так его учил отец и пытались
научить братья. Но что толку? Сварог труслив, никчемен и слаб. Это
все знают. И он это знает тоже.
Двое мужчин в темном одеянии встали по разные конца кровати
Сварога, чтобы в случае сопротивления, его могли быстро поймать и
усмирить. У одного из них, что стоял у головы лежащего с закрытыми
глазами Сварога, в руках блеснула тонкая веревка, сплетенная из
мелких медных проволок. Сварог чувствовал, что сейчас будет, но не
желал шевелиться и перебивать внутренню предсмертную распрю с самим
собой.
" — Ты не слаб - ты силен, потому что добр и совестлив, не для
этого мира ты рожден, Сварог. У нас бы тебя все полюбили. "
...Быть может, он сможет найти для себя в том мире свой
собственный смысл жизни? А что если такой мир действительно
существует и, на самом деле, ему не нужно бороться за трон, убивать
своих братьев... Быть таким алчным и жадным до власти
человеком?
Палач закинул на его шею веревку и начал душить Сварога, а
другой его помощник, что есть силы сдерживал, начавшего
инстинктивно биться в конвульсиях, царевича.
" — Я не удержался и рассказал о тебе! В Ирие все хотят с тобой
познакомиться, зря ты отказываешься, дурак! Пошли со мной!"
Пойти с ним?... А, может, и правда пойти? Что ему здесь более
делать, когда родной отец пожелал его смерти. Кто ещё, если не сам
Сварог может дать себе второй шанс на другую жизнь? Жизнь, где он
будет заниматься тем, что ему нравится, заведет семью и будет нужен
народу.
Счастливую жизнь.
Он, наконец, открыл свои глаза. Полный решимости и воли к жизни,
схватил веревку на шее, потянул на себя. Неожидавшие от него такого
резкого сопротивления, палачи на миг опешили и ослабили хватку.
Сварог, стоявший на коленях, воспользовался этим и ударил держащего
его мужчину крепким кулаком прямо по лицу. Палач охнул, удар
Сварога откинул его подальше и приговоренный к смерти царевич
сосредоточил внимания на медной веревке на своей шее. Палач натянул
веревку на его шее так, что она начала больно резать ему шею,
придавив схватившие веревку пальцы Сварога к его горлу, но боль
лишь придала ему сил. Он оттянул от шеи медь, сжал веревку в своей
руке, да так сильно, что палач отчаялся, понимая, что натянуть её
снова не получится. Сварог прокручивал в голове каждое мгновение,
прожитое здесь, каждое оскорбление, кинутое в его сторону, насмешку
братьев и их несправедливые, жестокие издевательства. Он вспомнил
лица всех своих друзей, которых убил отец, считавший, что их
присутствие в жизни Сварога, делает его ещё слабее, чем он есть. Он
вспомнил свою милую мать, погибшую за то, что родила такого слабого
наследника. Его печаль и гнев на свою участь собралось в его сердце
диким пламенем и вышло наружу, обретя, наконец, свободу. Руки
царевича покраснели и засветились, нагревая под собой медную
веревку. Сварог яростно зарычал, пламя вспыхнуло, окутав его
ладонь, и испугало палачей. Веревка на его шее нагрелась настолько,
что обожгла руки убийце и тот, зашипев, выпустил её из рук. Сварог
поднялся с колен, так и не разжав в горящей руке медь, которая
постепенно начала плавиться. Он не видел их лиц закрытых масками,
но видел их глаза, в которых сверкал ужас. Они не могли понять, кто
пред ними стоит. В их глазах сейчас Сварог стал казаться больше,
опаснее, свирепее. Он не был тем слабым царевичем, кем его видели
все.
