Свет во тьме

Прошлое. Семнадцать лет назад.

Внутри меня бушевал ураган ярости, жажда крови пульсировала в венах, подобно раскалённой лаве. Я хотел стереть в порошок это ничтожество, посмевшее поднять руку на мою Лёлю, осквернить её невинность своим грязным прикосновением.

– Ты, грёбаный ублюдок, должен был трижды подумать, прежде чем даже приблизиться к ней, – прорычал я, наслаждаясь каждым жалобным всхлипом и треском ломающихся пальцев.

Он встретил не того человека. Не будет никакой пощады или прощения. Я никому не позволю обижать того, кто принадлежит мне.

Внезапно раздался крик, пронзивший меня до глубины души. Я слишком хорошо знал этот голос. Это была она. Моя Лёля.

Я не хотел поворачиваться к ней в таком виде. Вся одежда была в крови этого ублюдка, а лицо было ожесточено яростью. Но она не отступит, моя упрямая, смелая девочка.

Медленно с тяжестью во всём теле, я обернулся. Её глаза, подобные испуганным ланям, обвели меня быстрым, изучающим взглядом. На мгновение в них вспыхнул ужас, но, заметив её одноклассника, который сегодня утром посмел ударить её из-за какой-то глупой шутки, она начала пятиться.

– Боже, Ник, что ты сделал? – прошептала она, прижав ладони к губам, и в её голосе слышался не только ужас, но и... разочарование?

– Я защищал своё. Никто не смеет прикасаться к тебе, и тем более обижать. – мрачно отозвался я, делая шаг к ней.

Но, Елена, моя прекрасная Лёля, мой лучик света в этом тёмном мире, начала качать головой, умоляя меня не приближаться. В её прекрасных карих глазах застыл самый настоящий ужас. И когда я понял, что этот страх направлен на меня, на того, кто готов отдать за неё жизнь и пройти сквозь адские муки, моё сердце раскололось на тысячи обломков, рухнув к её ногам.

– Лёля, подожди. – тихо произнёс я, протягивая к ней руку.

Но вместо того, чтобы сделать шаг навстречу, она отшатнулась, как от прокажённого, и отрицательно качать головой. Слёзы текли по её прекрасному лицу, а губы беззвучно шептали одно слово: «Чудовище».

– Елена, давай поговорим. – молил я, сдерживая себя из последних сил.

Всё моё существо рвалось к ней, чтобы заключить в объятия, успокоить, забрать её боль, её страх. Но я понимал, что сейчас лишь напугаю её ещё больше. Поэтому стоял, не смея двинуться с места, и смотрел, как она ускользает от меня.

– Я не могу, Нико, прости. – прошептала она и бросилась прочь.

И тогда плотина моей выдержки рухнула. Я кинулся за ней, но не успел. Она запрыгнула в автобус, который тут же тронулся с места, увозя её прочь, оставляя меня одного с зияющей раной в душе. А её слова, «чудовище», эхом отдавались в моём сознании.

Настоящее время. Лас Вегас. Отель-казино «Sahara».

Я смотрел на ночной Лас-Вегас, город греха и неоновых иллюзий, из своего кабинета, сливаясь с тенью, которую отбрасывали небоскребы на панорамное окно. Город, который никогда не спит, и принадлежит мне, Николасу Картеру. Меня называли по-разному: король казино, серый кардинал Вегаса, но чаще всего – просто «Capo».

Идеально скроенный черный костюм облегал меня, как вторая кожа, подчеркивая атлетичное телосложение, отточенное годами упорных тренировок и жестоких схваток. Короткие темные волосы, жёсткие черты лица, пронзительные голубые глаза, в глубине которых таилась тьма, неподвластная даже самому яркому свету – всё это было лишь образом успешного миллионера и завидного холостяка. Маской, скрывающей монстра, которого я прятал от мира, монстра, рожденного в огне предательства и насилия.

Я поднес к губам хрустальный бокал, наполненный янтарным виски, и сделал глоток, ощущая, как обжигающая жидкость стекает по горлу, оставляя горькое послевкусие – такое же, как и мой город, где каждый отчаянно гонится за удачей, подобно мотылькам, летящим на пламя. Казино, отели, шикарные рестораны, сверкающие достопримечательности – все это лишь декорации для спектакля, где мечты превращаются в прах, а души – в разменную монету в моей игре. А я – режиссер этого спектакля, кукловод, дергающий за ниточки судеб, вершащий правосудие по своим законам.