Кит
Странное ощущение, вроде домой вернулся, но ни черта
не узнаю. За пять лет здесь все поменялось. Непонятные клумбы, вазоны с
цветами, качели среди деревьев. Наверняка новая жена моего отца навела тут свои
порядки.
Толкаю один из вазонов ногой. Он падает, разбивается
на крупные осколки. Черная земля рассыпается под ноги, а в ней уже начинают
умирать неизвестные мне цветы.
Вытащив губами сигарету из пачки, прикуриваю, крепко
затягиваюсь и выпускаю дым уже стоя в просторной светлой гостиной, успевшей
пропитаться чужими запахами.
Стряхнув пепел себе под ноги, прохожу оглядываясь по
сторонам и стараясь разглядеть среди дебильных статуэток, фотографий и прочих
пылесборников нечто родное, что даст мне хоть немного ощущения дома.
Новая порция пепла летит на пол. Прохожу к камину,
беру одну из фотографий. На ней отец в обнимку с ней, простушкой в дешевом
платье. Со всей дури швыряю рамку об пол. Стекло бьется, деревянные рейки
разлетаются в разные стороны. Наступаю кроссовкам на вылетевшую фотографию,
оставляя на ней грязный след.
На грохот выскакивает домработница. Испуганно смотрит
на меня. Не знает. Тоже новая. Мне на мгновение начинает казаться, что я ошибся
адресом, но фотка под моей ногой говорит об обратном. Приехал я все же
правильно.
— Отец дома? — интересуюсь у женщины, делая еще одну
глубокую затяжку.
— Н-нет, — она испуганно крутит головой. Не понимает,
если бы я был опасен, церберы на входе меня бы не пропустили. Там все знакомые.
Не сразу, но узнали.
— Вот и славно. Пойду к себе, — топлю бычок в горшке с
комнатным цветком и перекинув спортивную сумку через плечо, бегом поднимаюсь на
второй этаж.
В одной из комнат, что раньше пустовала, приоткрыта
дверь.
Подхожу, толкаю ее пальцами, полностью открывая, и
пялюсь на блондинку с влажными волосами, стоящую ко мне спиной в одном
полотенце, едва прикрывающем задницу. Губы сами растягиваются в довольной
усмешке.
Бросаю сумку в коридоре и не стучась захожу в комнату.
Оказываюсь очень близко к девчонке. Так близко, что чувствую запах ее геля для
душа и вижу мелкие мурашки, побежавшие по коже. Она резко разворачивается и
ударяется о мою грудь. Отскакивает словно мячик, но сзади ей мешает кровать.
— Т-ты кто? — большие голубые глаза моментально
становятся синими.
— А ничего так у меня сестренка, — выдыхаю, склоняясь
к ее приоткрытым губам. На миловидном личике появляется понимание. — Кит, —
представляюсь, делая шаг назад и театрально склоняя голову.
— Сын Владислава. Но ты…
— Вернулся из Штатов. Надо же мне было посмотреть,
кого притащил отец в наш дом, — ледяной тон с отчетливыми нотами пренебрежения
проходится новой волной мурашек по ее коже.
— Посмотрел? — гордая девочка поднимает подбородок
выше. — Может теперь выйдешь из моей комнаты? Мне нужно одеться.
— А, по-моему, так гораздо лучше, — делаю еще шаг
назад, достаю из кармана мобильник последней модели, целюсь в девчонку камерой
и делаю пару снимков в свою коллекцию.
— Придурок! Ты зачем это сделал?! — она едва не роняет
полотенце от возмущения.
— Дрочить на тебя буду по утрам... сестренка, —
скалюсь во все тридцать два.
— Да ты… ты… — она пытается подобрать слова.
— Сын хозяина и наследник, — все напускное хорошее
настроение исчезает, оставляя лишь ледяную злость, струящуюся по венам вместе с
кровью. А может и вместо нее. Давно не проверял. — А ты не тянешь даже на
прислугу. Дешевка, как и твоя мать, решившая занять чужое место. Но
симпатичная, — подмигиваю ей, снова опасно улыбаясь. — Я бы поимел тебя разок.
Может даже два. Девственница?
— Вон! — отмирает сводная.
— Значит девственница, — делаю свои выводы.
— Пошел вон из моей комнаты! Ненормальный! Держись от
меня подальше!
