Уютное мерцание свечей одной небольшой таверны. Тяжёлые столы
спрятаны под алыми скатертями. Оконца махонькие, за ними тьма
непроглядная и редкое мерцание огней проезжающих мимо экипажей.
Гула машин совершенно не слышно.
Скорее всего я уснула. Прямо в обеденный перерыв за столом.
Отлучилась в кафе за углом, и вот что получилось. Иначе как
объяснить то, что мебель вдруг так изменилась? Да и лампы. Их свет
перестал быть дневным. И посуда была просто белой, некрасивой. А
теперь передо мной на столе стоят разноцветные яркие миски. Тарелки
и вовсе сделаны из латуни. На них по краю выбит узор. Кто-то
неизвестный сражается прямо по краю моей запеканки со змеем.
Симпатично. Запомнить этот рисунок было бы здорово, обычно после
сна я все забываю. А так, проснусь, сразу же зарисую по памяти. И
потом закажу себе у мастеров что-то подобное, только из глины. Я
дизайнер, мне знакомые ребята всегда готовы помочь.
Подняла глаза от тарелки и наткнулась на кошелек. Тугой мешочек из
замши перевязан вышитой тесемкой. Не знаю, почему я решила, что это
именно кошелек, мешок и мешок. Потянулась к нему рукой. Странно,
она во сне у меня стала совершенно другой. Намного тоньше и моложе,
что ли? Такие пальчики бывают только в семнадцать лет. Мягкие,
гладкие, совсем белые. На каждом тяжёлое кольцо в завитушках и с
камушком. Одно колечко, похоже, должно открываться. Рядом с
камушком есть крохотные петельки. В Средневековье в таких перстнях
хранили яд, чтобы при случае травить врагов или мужей. Я бы не
отказалась отравить бывшего мужа. Может, не доконца, а так, чтоб
помучился нервным расстройством. Много он крови у меня выпил, и
брак все ещё не расторгли.
Попыталась поддеть ногтем замочек, не вышло, ну и лално. Здесь и
без кольца есть на что посмотреть, сон потрясающий. И рукав моей
одежды другой. Интересно, как я сейчас выгляжу?
Подняла со скатерти ложку. Черенок у нее темный, сделан в форме
стебелька в мелких кругляшках бутонов, зато сам черпак гладкий,
похоже, серебряный. Протёрла гладкую поверхность салфеткой и
посмотрелась в нее как в зеркало. Отражение мутное, толком ничего
не видно. Но по ту сторону импровизированного зеркальца в выгнутой
ложке точно не я, а очень юная бледная девушка. Светлые волосы,
голубые глаза, нежный румянец, ямочки на щеках, пухлые губы.
Наивный бутон. Красотка! И за этими юными чертами лица скрываюсь я,
взрослая, смелая, немного даже наглая. Что ж, это большая удача,
иметь такую внешность и мой жизненный опыт.
За соседним столиком раздался густой басовитый смешок. Вздернула
бровь, повернула голову в ту сторону и чуть улыбнулась.
Сражен?
За столом сидит высокий мужчина в ярком мундире, подобные раньше
встречались у гусар. Эполеты с бахромой на плечах, блестящие, почти
золотые, медные пуговицы, верёвочки на груди, спереди и вовсе
какая-то лента. Головной убор небрежно лежит на столе, он тоже
яркий и даже с пером. Смоляные черные волосы, короткая щетина.
Глаза лукавого дьявола. Карие. Веселые искорки блестят на дне
зрачков. Осанка и стать генерала той самой эпохи, когда они ещё
сражались верхом, мне даже послышалось тихое ржание лошади со
двора. И сердце замерло от тоски по несбыточному. Вот бы окунутся в
этот вихрь страстей и любви всего лшь на один час.
Влюбиться, получить первый поцелуй, признание в чувствах, цветок в
знак любви, чтобы потом его засушить и хранить до конца своей
жизни. Ночь, полную страсти, и в тумане рассвета попрощаться с ним
навсегда. Проводить на войну под тревожно бравурную песню медного
горна. Ни свадьбы не нужно, ни всего остального. Один только миг.
Второй раз вляпаться в брак, даже только представить это, я не
готова.
