Василиса
Миллиардер, красавчик, бабник и
большой весельчак. За пятым столиком столовой “Rational” сидел
Кирилл Крестовский. Весь персонал нашей столовки ухахатывался над
шуточками миллиардера. Все смотрели на него влюбленными взглядами и
даже толстая повариха Кира Анатольевна смущенно поправляла свой
замызганный, пожелтевший от времени колпак.
Я обалдела, увидев Кирилла
Крестовского, так и застыла с подносом в руках, посередине прохода
между столиками. Как он здесь оказался?! И главное,
зачем?!
— А вот и она! — сказал
кто-то.
В тот же миг все присутствующие
посмотрели на меня. Я словно оказалась под светом прожектора.
Шепотки и смех смолкли. На смену им пришли громкие щелчки и яркие
вспышки фотокамер. Объективы хищно вытянулись в мою
сторону.
Я оцепенела от удивления. Не могла
поверить, что сам Крестовский находится здесь, в простой столовой.
Более того, он не просто зашел перекусить. Такие люди не обедают в
паршивых столовках. Определенно, он находился здесь с какой-то
целью и… смотрел прямо на меня.
Темно-серые глаза цвета ночного неба
взяли меня в прицел взгляда, от которого покраснела бы даже самая
фригидная мужененавистница.
Сошедший словно с обложки журнала,
одетый с иголочки. Стильная стрижка и еще более модная бородка.
Вальяжная, раздевающая улыбка Крестовского скользнула по моему
лицу, вниз на грудь, на ножки и снова вверх. Возникло ощущение, что
он меня с ног до головы оценил. Оценил не слишком высоко, но все же
продолжал улыбаться, мерзавец самовлюбленный.
Крестовский улыбался и ничего не
говорил, только кивнул лениво! Типа, привет, что ли?! Голос за него
подала девушка, типичной стервозно-ослепительной внешности: яркая
брюнетка со скульптурными скулами и пухлыми губами. На удивление,
эти подкачанные вареники шлепнули друг об друга и выдали томно:
— Василиса Андреева?
— Да, это я, — ответила внезапно
срывающимся голосом.
— Поздравляю! Именно вам выпал
редкий шанс пойти на свидание с миллиардером.
— Что-что?! Как это?
— Среди десятков тысяч анкет женщин,
матерей-одиночек, господин Крестовский вытянул именно
вашу.
Кто женщина?! Я — женщина?!
Здрасьте, мне всего двадцать один! Под определение женщины я
подхожу с огромной натяжкой!
Мать-одиночка? Ох, черт… Отчасти это
так! Все из-за того, что я оформила опеку над дочерью старшей
сестры?!
Пусть так… Но какого черта?! Какие
свидания?! С этим… парнокопытным!
Два с половиной года назад моя
старшая сестра Адель переспала с этим красавчиком на какой-то
вечеринке и забеременела. Адель считала, что вытянула счастливый
билетик в безбедную жизнь. В мечтах она уже планировала дизайн дома
на Рублевке и тратила миллиона на очередную песцовую
шубку.
Однако ее мечты не сбылись!
Крестовский вышвырнул ее за порог, обозвав аферисткой. Было слишком
поздно делать аборт. Моя сестричка дотянула до такого срока, чтобы
точно нельзя было избавиться от плода. Она родила, скатилась в
депрессию, приобрела дурные наклонности и стала зависимой. Сейчас
сестра проходит реабилитацию в специальной клинике.
Я же воспитывала ее
полуторагодовалую дочурку. Моя жизнь совершенно не сахар, пришлось
оставить учёбу. Мы еле сводили концы с концами!
А это... это неприлично богатое и
ещё более неприлично привлекательное парнокопытное, виновник всех
наших бед, сидел напротив и улыбался лениво, приглашая меня на
свидание под объективами фотокамер. Издевался, что ли?! Или просто
не знал, что я — сестра Адель?! Возможно, он обо мне ни разу не
слышал и не копался в сведениях о моей семье.
Тем более, пошел бы он на
фиг!
— Я понятия не имею, о чем идет
речь. В розыгрышах я не участвую! — сухо отчеканила я, крепче сжав
поднос с тарелкой борща.
