Кирилл
Крестовский
В детском приюте сегодня праздник. Я
здесь в качестве спонсора. Все должно было пройти без
неприятностей. Однако случился казус. В меня с разбегу врезался
пацан! Через миг мои брюки стали мокрыми. Мальчишки и след простыл
в тот же миг, однако позорное влажное пятно расползлось по бедру
выше колена. Девочка, стоящая рядом, захихикала, показав на меня
пальцем.
— Дядя описался! Дядя описался…
Мои светлые песочные брюки оказались
испорчены сиропом или соком каким-то! Персиковым, судя по запаху.
Облили! Негодяи мелкие! После столкновения с малышней я стоял, как
обмочившийся, под дружный смех воспитанников детского приюта! Я
обвел взглядом толпу детишек и увидел мальчишку, в руках которого
был стакан с остатками персикового сока. Кажется, именно этот пацан
в меня врезался на бегу!
Проказник стоял в стороне и усердно
делал вид, будто не виноват. Но я каким-то шестым чувством знал,
что он — зачинщик и потянулся в его сторону.
Я развернул к себе лицом шкодника и
обалдел. Меня словно молнией к полу прибило, когда маленький
проказник посмотрел в мои глаза. Он выглядел точь-в-точь как я в
детстве! У него были мои глаза — темно-серые, такие же, как у моей
дочери! Таких совпадений просто быть не может. А губы? А улыбка?
Такая же открытая и с хитринкой! И родинка возле левого уха… Моя
родинка! Точь-в-точь!
Я не мог произнести ни слова. Только
понимал, что это не случайность! Молния дважды в одно место не
бьет! Этот ребенок был моим! Ребенок из приюта?! Но как и почему он
оказался в приюте?! Мысли путались.
— Ты чего меня схватил, дядя? —
возмутился шкодник.
Я пригляделся внимательнее. Он был
одет намного лучше, чем все остальные дети. Все вещи добротные,
хороших брендов. Что здесь происходит?! Почему мой сын в приюте… Я
недоумевал, когда я успел так накуролесить?! С кем?!
— Ты на меня сок пролил?
— Сам пролился. Нечего стоять там,
где все бегают! — ответил мальчишка нахально.
О, я уже был покорен его напором и
характером. Дерзкий малый! Сколько ему? Примерно четыре или чуть
больше?! Он — мой, точно мой! Но кто его мать? Взгляд сам упал на
его волосы — с небольшой рыжиной.
Внезапно я испытал еще один
сердечный удар. Неужели его мать — та самая?! Она?! Предательница?
Не может этого быть! Или может. Надо выяснить! Немедленно!
— Простите, Кирилл Александрович, за
недоразумение! — начал извиняться директор приюта.
Я отпустил мальчишку, он показал мне
язык и убежал играть с другими детьми. Я быстро оглянулся на
директора приюта, едва контролировал себя! Шок до сих пор был
сильным.
— Откуда этот малыш у вас? Его
бросили? Кто… Когда?!
— Какой малыш? — удивился.
— Вон тот. В клетчатом жилете и
голубой рубашке! — показал на мальчишку.
Внутри все завибрировало от жажды
узнать правду.
— Мой сын! — вырвалось хрипло.
Глаза директора приюта стали
размером с чайные плошки, он собрался сказать, но ничего не успел
ответить. За него ответил кто-то другой. Позади себя я услышал
голос, от которого все внутри заледенело:
— Это мой сын, господин Крестовский.
Его никто не бросал и к вам он никакого отношения не имеет!
Голос, знакомый до дрожи. Я
обернулся быстрее молнии. Передо мной стояла девушка, что разбила
мне сердце.
Василиса!
Стройная, красивая, с идеальной
прической, в деловом костюме — высокая, узкая юбка-карандаш черного
цвета, просторная блуза с рукавами фонариками. Через локоть
переброшен жакет.
— Ох, Василиса Арсеньевна!
Директор сиротского приюта при
появлении Василисы втянул живот и приосанился, поплыл, улыбнулся
мягче.
— Очень рады вас видеть! Как
поживает Стефан Войцеховски? Уже идет на поправку?
Василиса перевела взгляд с меня на
директора.
— Спасибо. Стефан очень сожалеет,
что не смог приехать. Вы же знаете, как он относится к этому приюту
и судьбам сирот, в целом.
