Тогда
Мамочка, милая, дорогая, роди меня обратно. Сделай так, чтобы
это был просто сон, и огромный мужик, похожий на мамонта, мне
просто мерещился. Боже, у него на голове мои «утяжки» телесного
цвета. Ооооо.
Тихо поскуливая я выползла из под волосатой ручищи, по хозяйски
расположившейся на моем животе, и расплывшись ртутной лужицей,
стекла с громадной кровати прямо на пол, молясь всем богам, чтобы
мамонт не проснулся.
- Вишенка, деньги за свои услуги сама возьми у меня в кармане
пиджака, в кошельке,- пробасил чертов мерзавец, уставившись на меня
глазами цвета топленого шоколада. Интересно про какие деньги он
ведет речь? – Кстати, я поражен сервисом. Еще никогда в жизни меня
не обслуживала невинная овечка. Вы операции там делаете что ли?
Тогда цена на услугу слишком мала, детка. Я плачу в два раза
больше, возьми с учетом.Ты просто бомба, и в прямом и в переносном
смысле. Отвал башки, хотя я и не люблю пухленьких котлеток. И скажи
своим начальникам, что в торт, все же, надо подсаживать красоток
размером помельче. Потому что вчера бисквит просто в крошки
разлетелся, когда ты появилась из него. И что у меня на голове,
черт возьми?
Я замерла на месте от осознания позора и тихо застонала,
чувствуя саднящую боль там, где ее никак не должно было быть. Но
судя по моим «утяжкам» телесного цвета на голове незнакомого
мужика, ооооо... Что же я натворила? И как это вышло? Я же берегла
себя, и у меня свадьба через неделю. И совсем не с этим волосатым
мерзавцем. Глаза уперлись в бурые пятнышки на простыне, мозг
подкинул воспоминания о прошедшей ночи. Тело отзвалось приятным
разливающимся по венам огнем, а щеки залила такая краснота, что
хоть прикуривай. Я взревела и ломанулась к креслу, в котором
валялись мои вещи, в таком виде, словно их вчера топтало стадо
диких бизонов.
Да, я вспомнила все, как в фильме со Шварценеггером. И эти
знания выбили из меня остатки разума.
- В общем, ты украсила мой мальчишник, пончик. Теперь можно и
кольцеваться,- хмыкнул мужлан. Вцепившись огромной пятерней в
утяжки на своей голове. Дернул их, и взревел подобно вепрю в период
спаривания. Крючки, обеспечивающие удобство носительницы бельишка,
запутались в буйно шевелюре мамонта, зато моему взору предстала
щека случайного любовника, пересеченная длинным шрамом. Черт, он
наверное еще и бандит.
- Мне пора,- вякнула я, на ходу натягивая свое любимое платье,
сейчас больше похожее на измочаленную тряпку. Туфля валялась возле
двери, отчего то сиротливо одинокая. Слава богу сейчас лето, жара,
и я наверняка смогу добежать до канадской границы в неполной
экипировке.
Хромая, как раненая кобыла, я пересекла огромный холл дорогой
гостинцы, даже не подумав, что если сниму единственную чувяку на
каблуке, то бежать станет гораздо удобнее. Меня гнал инстинкт
самосохранения и чувство. Которое иначе, как посыпанием головы
пеплом, назвать я не могу.
- Эй, детка, - трубный голос, несущийся мне в спину, только
придал мне ускорения.- Деньги, ты забыла... Черт.
Пять часов спустя
- Что, правда проснулась с тем громадным качком? – с придыханием
спросила Зайка, сквозь прищур рассматривая мою вздрагивающую на
стуле фигуру. – И как он? Оооо, ты ему свой цветок подарила?
- Прекрати пожалуйста, - хлюпнула я носом, красиво пустив
ноздрями огненно – горячее какао.- Прекрати называть это цветком. И
вообще, я сейчас от позора сдохну.
- Так это ты так все время называла свою позорную для двадцати –
трехлетней бабы девственность,- кровожадно хмыкнула Заюша,
превращаясь наконец – то в самою себя.- Давно пора было. Слава
богу, козел этот, женишок твой вовремя себя проявил как вонючее
парнокопытное.
Я вздрогнула. События вчерашнего вечера, смазанные страхом от
содеянного, наконец-то расправили в моем мозгу свои ядовитые
крылья. На глаза навернулись предательские слезы.
