Шёл 1957-й год. Фрол Иванович сидел у небольшого окна в своей избе, бесцельно смотрел на улицу, за которым бурлил полной палитрой красок летний день, и предавался воспоминаниям. Не радовало сейчас Фрола Ивановича ничего. Вздыхал грустно, потирая нывшую больную ногу. А вспомнить ему было что: детство, революция, воевал не один год. Многое было у него уже за спиной.… Две жены: первая – Варвара, потом и вторая, Наталья…
А сейчас вот остался один на один со своими воспоминаниями… Никто не навестит даже. Разве что изредка кто заглянет из знакомых, с которыми многое связывает прошлое, с кем поднимали колхоз в родном селе Пихтовское… Например, шофёр Семён, с которым в 1942-м однажды отвозили в НКВД пойманного диверсанта. Авдотья, которая в трудные годы становления колхоза, в военные годы, была незаменимым и секретарём, и бухгалтером.
Но сейчас Фрол Иванович напоминал собой старое больное дерево, которое из последних сил гибнущими корнями тянет влагу из земли, как и он теперь тянул жизненные соки из своего прошлого. Сейчас больше любил тишину, которая давала возможность ярче воспринимать, перебирать воспоминания, не отвлекала суетой нынешней круговерти повседневности.
Очень и очень многое изменилось в жизни вокруг. Теперь уже и самому Фролу Ивановичу, только что отметившему своё 75-летие, странно вспоминать то обстоятельство, что в тот год, когда он родился, (а это был 1882-й год), Россия была ещё империей, и царствовал в то время предпоследний русский монарх Александр Третий. Вдобавок к этому, в то самое время всего лишь какие-то двадцать лет прошли, как крестьяне перестали быть крепостными, получили свободу. Но для большой истории это совсем небольшой срок. Большая История оперирует веками, тысячелетиями, или поколениями. Иногда сам себя Фрол Иванович называл в шутку «антиквариат, который никому не нужен».
Родился Фрол у родителей третьим по счёту, к тому же в семье бывших крепостных крестьян Ивана Анисимовича и Акулины Панкратьевны. Нынешним молодым даже трудно такое представить, не верится им, что такое когда-то могло быть. Правда, матери Фрола участь быть крепостной благополучно миновала, это унижающее человеческое достолинство право было официально отменено как раз в год её рождения, в 1861-м году, императором Александром Вторым. А вот отцу Фрола Ивану Анисимовичу довелось таки быть холопом у местного помещика Кирилла Михайловича Ростиславского. Правда, был Иван тогда малолетним пацаном, и мог лишь со своими двумя старшими братьями Кондратом и Кузьмой только помогать своему отцу Анисиму, который служил у барина конюхом. Собственно, отсюда и пошла их простая фамилия – Конюховы, ведь и предки Анисима тоже служили на конюшне. Были ещё у отца Фрола Ивана две сестры Лукерья и Прасковья. Но они дома помогали матери. Были тихими, незаметными, словно тени своей матери Акулины.
А если рассудить по факту, то все они, фактически, были в то время просто живым товаром, пока не получили «вольную». Ни больше, ни меньше, а живым товаром. Только вот и с этой самой «вольной» идти им было некуда. Так и осталась по этой причине большая семья Фрола Конюхова в услужении у Ростиславского почти до самой октябрьской революции 1917-го года.
