- И учти, Веревкина, если ты выкинешь какой-нибудь очередной
фортель, то вылетишь с работы с волчьим билетом, – маленький,
полненький, розовый человечек с венчиком светлых волосиков вокруг
солидной плеши аж подпрыгивал от переполнявших его эмоций.
- Да ну вас, в самом деле, что вы разоряетесь? – безразлично
пробубнила рослая крепкая девица тридцати двух лет отроду. У нее
были округлые мощные плечи, полные руки и высокая грудь. – Куда вы
меня уволите-то. Я ведь все равно лучше всех ваш товар впариваю.
Скажете тоже – уволю! А чего я не так делаю, так вы и сами не
знаете.
Подпрыгивающий человечек схватился за сердце и перешел на
фальцет.
- Ты как разговариваешь, Веревкина?! Ты с кем разговариваешь?
Что значит «впариваю товар»?! Он что, негодный? Он прекрасный! И ты
его про-да-ешь! – по слогам произнес толстячок. – Сбываешь!
Человечек присел на стул, достал из недр кармана носовой платок
огромных размеров и стал им обмахиваться.
- Ну, я продаю, сбываю, впариваю, втюхиваю, один черт, –
пробормотала девица. – А все равно я делаю это лучше всех. И меня
давно в «Альфу» звали. Выгоните – я к ним пойду.
Человечек снова схватился за сердце.
Вокруг ссорящейся парочки сновали люди: они выбегали из одного
кабинета и сразу ныряли в другой, выкрикивали в мобильный телефон
какие-то суммы, номера партий спиртных напитков, а то и просто
проносились мимо, с бумагами в руках… Одним словом, суета,
суета…
Участниками баталии были: начальник отдела сбыта алкогольной
компании «Бахус» Петр Вениаминович Березкин, известный как Веник, и
головная боль этой самой компании Алевтина Веревкина, или просто
Алька, менеджер по продажам горячительной продукции. Разборки
такого плана происходили между ними каждый день, а посему
сотрудники «Бахуса» не обращали никакого внимания на их
перепалку.
- Иди в бухгалтерию, получи свои командировочные – и с богом!
Завтра в столице куча дел! Куча! – Березкин развел свои короткие
ручки широко в стороны, чтобы Алька оценила объем дел, которые
предстоит провернуть в течение дня. – Иди же! А то конец рабочей
смены, командировочные получить не успеешь и завалишь, запорешь,
угробишь мне всю работу.
- Да иду-иду. Все спешат, все торопятся. Успею я все, – Алька
развернулась и, бубня что-то себе под нос, поплелась в
бухгалтерию.
Бухгалтерша Софья Гавриловна Аниськина, увидев Алевтину,
всплеснула руками:
- Что у тебя с лицом, Веревкина?!
И сунула ей в руки пудреницу, на крышке которой было небольшое
зеркальце. Алька внимательно посмотрела на себя и радостно
воскликнула:
- Так это ж огурец!
- Какой такой огурец? – оторопело
спросила Аниськина.
- На лице. Вот во всяких журналах, в
полезных советах что пишут?
- Что пишут? – переспросила впавшая в
ступор бухгалтер.
- А то и пишут, что надо за собой следить. Осталась у вас ложка
сметаны – намажьте ее на лицо, осталась клубничка – туда же. И лицу
полезно, и добро не пропадает. А у меня с обеда осталось несколько
кусочков огурца. Выкидывать, что ли? Я их покрошила – и на лицо. И
главное, это совершенно незаметно. Только кожу немножко стянуло и
все. А на лбу семечек несколько осталось, я на них и внимания не
обратила. Никто кроме вас и не увидел. Я вон с Петром
Вениаминовичем полчаса разговаривала, так он вообще ничего не
заметил.
- Нет, Веревкина, ты – ходячее недоразумение. Ты просто ошибка
природы, казус какой-то, – Софья Гавриловна безнадежно покачала
головой.
- Казус Кукоцкого! – воскликнула
Алька.
- Что? Какого Кукоцкого? – обреченно
спросила Аниськина.
- Так я не знаю. Книжка такая есть у Людмилы Улицкой. Называется
«Казус Кукоцкого». Вы сказали, что я – казус, вот и вспомнилось это
название.
- Нет, ты невыносима, – поджала губы главный бухгалтер. – Или
просто придуриваешься, издеваешься? Но главное, работаешь-то как
хорошо! Как так получается-то?! В работе гений, а в жизни…
Действительно, просто казус какой-то.
