ПРОЛОГ
Ольга
В Академии Всего и Ничего царил нечеловеческий бардак. Наверное,
потому, что работали и учились тут не люди, не боевые маги и даже
не внушатели. Трудились здесь во славу перекрестий аннигиляторы.
Колдуны, что способны превратить в пыль любую нормальную вещь и
создать из нее черт знает что. Слава богу, на живых существ их
магия вообще не действовала. Иначе по Академии бродили бы
бесформенные монстры, больше похожие на живые модели для картин
абстракциониста.
Чтобы провести тут Спартакиаду трех вузов Перекрестья,
достаточно приехать с варварами, деревом и… котом. Но вот чтобы
спастись от безалаберности аннигиляторов, недостаточно даже владеть
электричеством и магнитным полем. Нужно, скорее всего, предвидеть
будущее, подстелить соломку заранее и отчаянно надеяться на
лучшее.
— Хм… Увольняешься, говоришь? Дезертируешь? А ты не шутишь? —
Мой муж и по совместительству варвар из племени скандров Вархар
Изилади заломил бровь, и три родинки над ней приподнялись.
Проректор Академии Всего и Ничего Чарм Ларри — худощавый истл,
больше похожий на тонкий стручок, — начал быстро растворяться в
воздухе. Один из тысяч аннигиляторов был способен на такой трюк.
Испариться в одном месте и появиться в другом, правда, не дальше,
чем на несколько метров. Но Но от воинственного скандра так просто
не отделаешься. Вархар небрежно выбросил руку вперед, его пятерня
почти нежно сомкнулась на шее проректора, и тот проявился снова.
Судя по выпученным глазам и красному лицу, он то ли не на шутку
возмущался, то ли задыхался. Впечатление усиливали судорожные вдохи
и широко открытый рот — настолько, что мы могли оценить все четыре
идеально острых клыка, положенные проректору по расе. Была
возможность заглянуть и поглубже, но узнавать, чем же эта раса
завтракает, желания не возникло.
Со своими гривами, спускавшимися вдоль шеи, клыками и когтями
истлы походили на людей-львов. Рыжая грива Чарма вздыбилась,
синеватые когти словно бы пытались кого-то зверски расцарапать, но
полосовали лишь несчастный воздух.
Что-то мне это очень напоминало…
В тот момент мимо окна как раз пролетал другой местный проектор
— сальф Колинс Винди. Видимо, сработала народная примета — если мы
приезжаем в чужую Академию хотя бы раз, кто-то из местных
проректоров непременно ощутит на себе чудо полета.
Сальфы напоминали мне эльфов — всем, кроме ушей, самых обычных,
без заостренных кончиков. Белокурый хвост Колинса развевался на
ветру, а белоснежная туника и вовсе трепетала флагом. Синие глаза
сальфа бешено вращались, изо рта вырывался беззвучный крик. Но
вместо него мы услышали бравый возглас скандра Эйдигера
Мастгури.
— Да ла-адно тебе! Подумаешь, стол, стул и шкаф. Они даже почти
не раскокошились о подоконник. Так, на шесть-семь частей… Ты ж
можешь все в энергию обратить и воссоздать заново! На то ты и
аннигилятор!
— В шкафу был я-а-а! — возмутился Колинс и снова бешено завращал
глазами. — Думал, вы зайдете, решите, что никого нет… И сколько раз
говорить! Это был не мусор! Это были отчеты наших преподов за все
предыдущие семестры-ы! Просто пока я читал, некоторые частично
аннигилировал! Совершенно случайно. На эмоциях. Читая такое, и вы
бы не удержались…
— А-а-а! — вторил ему Мастгури. — Ну тогда прости. А я думаю —
куда ты запропастился? Уже даже в ящиках тумбочек посмотрел и под
столом. Ну мало ли… Я лишь хотел вытряхнуть из мебели мусор… Кто ж
знал… То есть… Ну ты понял.
Колинс издал отчаянный вопль. Вархар выбросил вторую руку в
сторону. Сальфа окружил световой купол и медленно приподнял к
нашему окну. На лице Колинса появилась слабая надежда, что мы
приютим его, как беженца от чудачеств старшего Мастгури. Его не
смущал даже слегка придушенный Чарм, чье лицо медленно, но верно
приобретало оттенок мела. Впрочем, скорее всего, он отлично понимал
— на такую мелочь энергии жизни потребуется совсем немного, и врачи
Академии приведут коллегу в порядок за считанные секунды. То ли
дело общение со знаменитым медиком перекрестий! Сальф явно
предпочитал встречу с пятерней Вархара рандеву с Эйдигером и его
любимой электрошоковой терапией. Впрочем, врачебная династия
братьев Мастгури всегда производила на окружающих незабываемое
впечатление. О ней слагали легенды и писали ужастики
преподы-сальфы, слабые духом, но сильные как литераторы.
