Глава 1 С бала на корабль
Они шли по городу пешком, молодые офицеры, вчерашние курсанты.
Девушки, в честь праздника изменившие своей строгой форме, и
нарядившиеся в платья с длинными юбками, и в туфли на высоких
каблуках уже подустали в непривычной обуви. Анна сняла свои туфли
первой, и вслед за ней, как по команде, освободились от туфель,
ставших почти испанскими сапожками, и другие девушки. И теперь
ступали по теплому асфальту босиком.
Уже стемнело, и небо перечерчивали светом бортовых огней летавшие
над городом флайеры. Из-за них казалось, будто над городом вечный
звездопад.Анна запрокинула голову, придерживая пучок волос на
затылке, который уже успел растрепаться.
— Ну вот и начинается наша служба! — произнесла она негромко и
задумчиво.
Кто-то засмеялся, предложил выпить за то, что бы их не оставили
болтаться на орбите какой-нибудь планетки, а отправили в дальний
космос. Иначе зачем было трудиться шесть лет для получения диплома
пилота первого класса, с правом управления любым транспортным
средством, способным оторваться от поверхности планеты?
Торжественный ужин по случаю окончания военного училища закончился
поздним вечером. После вручения лейтенантских погон и нагрудных
ромбов о высшем образовании, дружная компания состоявшихся
выпускников, многочисленными тостами проводила свое курсантское
прошлое в стенах известного ресторана Нового Лондона. Из груди
лейтенантов рвались горячие признания беречь дружбу и обещания не
забывать «Альма-матер».
Кто-то предложил заглянуть в музей Космического флота, который был
открыт круглосуточно. Остальные горячо поддержали это предложение.
Рассел Морган, мрачно тащившийся вслед за сокурсниками, был
вынужден изобразить улыбку и готовность веселиться. Его не очень
любили. Внук великого деда, адмирала Моргана, он не выказывал
никого желания идти по его стопам.
Рассел был трусом. Он был трусом, и не стеснялся себе в этом
признаться. Это не являлось для него проблемой, он не придумывал
себе оправданий и эвфемизмов. Он просто был трусом. Но, по какой-то
причине это являлось проблемой для всех вокруг. Поэтому Рассел
трусливо молчал, не пытаясь отстаивать свое мнение, и плыл по
течению.
А еще он был тем самым уродом, без которого не обходится ни одна
семья. Даже семейство Морган — пять поколений его предков служили в
космофлоте.
Его дед был адмиралом, отец и дядя дослужились до генеральских
чинов и погибли, защищая планеты, входившие в Содружество, от
пиратов. Его двоюродные братья тоже отметились на военном поприще —
старший был подполковником, младший — майором. Оба погибли, когда
Рассел учился в средней школе. Это еще сильнее заставляло Рассела
бояться военной службы.
Ему не хотелось умирать так, как умирали его многочисленные родичи
— среди обломков космического корабля, не то от ран, не то от
отсутствия воздуха. Не хотелось, чтоб его тело вечно дрейфовало
среди звезд, нетленное, как тела святых или египетских мумий. Он
вообще побаивался космоса — далекие, чужие звезды пугали его.
Конечно, признаваться в таком мужчине постыдно. Так Рассел и жил —
боясь будущего и того, что об этом страхе кто-нибудь узнает. Время
от времени он листал медицинскую энциклопедию в поисках
какого-нибудь заболевания, которое позволило бы ему откосить, не
лишая при этом благ. Беда была в том, что слишком развитая медицина
легко диагностировала бы полное отсутствие у него болячек.
В конце концов, Рассел решил, что если станет совсем невмоготу, то
можно будет притвориться каким-нибудь безумным, с суицидальными
наклонностями, хотя это и закроет для него профессиональный рост на
гражданке. А если не прокатит, можно пустить себе пулю в лоб и
умереть здесь, на Земле, а не среди холодных, надменных,
ухмыляющихся звезд.
