Театр у микрофона – так можно назвать жанр этой книги поэзии и прозы. Артистическое прошлое автора обогащает его поэзию и прозу глубоким психологизмом, присущим талантливым актёрам, тяготеющим к перевоплощению и вживанию в образ. Никакой отстранённости от лирического героя. И подкупающая современного читателя краткость, важная для берегущего время жизни современного человека, рачительно распределяющего себя между интернетом, чтением, аудио и визуализацией литературных форм.
А короткие рассказы в этой книге и правда «рассказаны». Так спокойным тоном, доверительно говорят с близкими людьми, приоткрывая им тайны театрального закулисья.
Музыкальность стихотворных текстов находит своё отражение и в прозе, когда некоторые абзацы и даже целые тексты вдруг становятся ритмизированным белым стихом. Как у Андрея Белого, к примеру. И это подчеркивает не нарочитую, а вполне органичную индивидуальность авторского стиля.
Стихам Павла Козлоффа свойственно легкое дыхание строки и неожиданная, иногда вполне афористичная концовка. Это облегчает запоминание поэтических текстов, несмотря на свою краткость, богатых смыслами и философскими обобщениями.
Лидия Григорьева
Писатель, поэт, фотохудожник
* * *
И не прекрасны, не чудовищны
На землю павшие лучи,
Когда обманчив проблеск солнечный,
А воздух осенью горчит.
Навряд ли удивят кульбитами
Давно избитые слова,
Когда путями позабытыми
Шагами шелестит листва.
И я вошел в тот лес захваленный,
И этот лес вошел в меня,
Как будто с миром здешним стали мы
Не отдаленная родня.
* * *
Вечер дымкою окурен
И Луна вблизи Земли,
Как синица во фритюре,
Как под шубой журавли.
У Вселенной на опушке
Здесь большая тишина.
Даже форточка – старушка
Приумолкла у окна.
* * *
Неотрывно дороги усталыми мерить шагами.
Все никчемные вместе, но каждый отдельно неплох.
За ночной тишиной расплескается речи гекзаметр,
И рассеянных мыслей уляжется чертополох.
Все простого плетения, малый мирок оригами.
Чтобы ночью забыться и снова ожить поутру,
Не лови в сновидениях то что случается с нами.
Впрочем то что случится навряд ли кому по нутру.
* * *
Пускай мне объяснят, кому не лень,
Зачем весна так с молодостью схожа?
Зачем мы молодеем, что ни день,
И ты, и я, и встреченный прохожий?
Я молодел весь март и весь апрель,
И, кажется, уже впадаю в детство,
И юности животворящий хмель
Готов меня подхлестывать – усердствуй!
* * *
Не клевещи, злодей отъявленный,
Что мы без радости живем.
Цветут черемуха и яблоня,
И светит солнце за окном.
И нам природою объявлено,
Что мы сегодня перед сном.
Услышим «Соловья» Алябьева
Не на ютубе, а живьем.
* * *
Всплывают в суете вокзала
Шальные мысли иногда.
Сродни хтонического жала
Срывают тормоз поезда.
В какой истерике не бейся,
Какой пощады не проси,
Все по накатанному рельсу
В себе с собою вдаль неси.
Лелея в этой карусели
Лишь риторический вопрос:
В лучах какой волшебной цели
Однажды это родилось?
* * *
Не говорите, что он умер.
Я слышу телефона зуммер.
И в повседневной круговерти
Еще нет времени для смерти
Такой исход совсем не чаян.
Я на звонок не отвечаю.
Не от тоски, а из боязни
Помех потусторонней связи
Ловя сомнение мгновенное
Что он не кинул тело бренное,
Идет по улице, качается,
И где-то с кем-нибудь встречается
Он и не думал окочуриться,
А память летний день приносит,
Где небо синее не хмурится,
И прошлых лет многоголосье.
* * *
Было грустно порой, и мечталось,
Поплывем, не сходя с корабля,
Проплывем еще самую малость,
И покажется наша земля.
Там красавицы-жены платками
Нам промашут приветный салют,
Там, чье сердце не полностью камень,
Долгожданный покой обретут.
* * *
Скольженье бережное по клавиатуре
Что уговаривает музыку звучать,
