Эли округлив и без того огромные
изумрудные глаза скакала по ступенькам дворцовой школы целителей.
Длинная юбка несуразной мешковатой формы темно-серого цвета
путалась между ногами, замедляя движение. Ловко оседлав перила,
Эли, словно заправский объездчик лошадей, скатилась до низа
лестницы и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на землю. При этом
нос её почти впечатался в коричневый кожаный ботинок, появившийся
словно по волшебству прямо перед лицом юной девушки. Радость,
удвоенная адреналином от чувства близкой свободы, немедленно
поутихла при виде этого ботинка. Эли старательно натянула на лицо
выражение вселенского раскаяния, и вскочила на ноги.
- Прекрасная добрейшая
настоятельница Симона, как неожиданно мы встретились, - пропела Эли
вкрадчиво, пытаясь, чтобы голос звучал невинно, и усиленно
захлопала длинными пушистыми ресницами. Обычно на других
настоятельниц и травниц, преподававших в этой унылой, с точки
зрения юной девушки, школе это действовало безотказно. Не иначе,
как злой рок привёл к лестнице в эту минуту директрису школы
настоятельницу Симону, известную своим неумолимым жёстким
характером. Справедливости ради, следует сказать, что человеком она
была хорошим, пока дело не касалось её любимой школы. Она
справедливо, но без послаблений наказывала всех нарушителей порядка
в священных стенах своей обители, стараясь сделать из каждого
нерадивого ученика настоящего великого целителя. И у неё неплохо
получалось, между прочим, пока в школу не попала младшая дочь
правителей Лунного дома, которую знаменитые венценосные родители -
король и королева - чопорно назвали древним лунаитским именем
Аэлоиза, хотя мало кто вспоминал его, родители и старшие дворца
называли девушку Элоиз, а друзья и сестры просто Эли. С той самой
минуты, как девушка переступила порог дворцовой школы целителей,
для настоятельницы Симоны наступили, прямо скажем, тяжёлые времена.
Кроме того, что Эли совершенно не имела никакого целительского
дара, которым гордились все представители Лунного дома, так ещё и
не обладала упорством в учёбе. То есть она попросту большую часть
времени занималась чем угодно, только не изучением трав и
целительства. На занятиях девушка спала и грезила о драконах, это в
лучшем случае. А в худшем просто напросто сбегала с занятий за
пределы школы, чтобы устраивать скачки на дворцовых лошадях с
мальчишками с конюшни, либо соревнования по стрельбе из арбалета с
ними же. Самым странным развлечением юной принцессы было (уму
непостижимо! — словами настоятельницы Симоны) воровство яблок из
собственного же отцовского сада для девушек служанок из кухни,
которые в ней души не чаяли, и в ответ тащили ей пирожки и жареные
куриные крылышки. В воровстве не было никакой необходимости, ведь
как принцесса дворца она имела право заходить и в сад и на кухню,
но, по мнению настоятельницы Симоны, Эли просто хотелось
"непристойно скакать по заборам, сверкая юбками".
- Аэлоиза Валео, пятая
принцесса Лунного дома! — ну все, понеслось. Эли почуяла, что
перечисление её титулов плохой знак, и не ошиблась. - Вы получаете
сегодня предупреждение за первое нарушение!
Эли немного приободрилась - первое
все же лучше, чем какое-нибудь пятое, или десятое. Может и
наказания удастся избежать.
- Что это Вы заулыбались? Вам
кажется, это похвала? Хотя в Вашем случае можно и так сказать. -
Эли поняла, что рано обрадовалась, и приготовилась выслушать
гневную тираду о благовоспитанных девицах. - Вместо того, чтобы
чинно, как и полагается любой благовоспитанной барышне, сидеть у
окошка, вышивая салфеточки или, поддерживая репутацию Лунного дома,
заниматься варевом снадобий… - под монотонный голос настоятельницы
перед глазами Эли появилась ужасная картина, как она в одной руке с
иглой для вышивания, а в другой с черпаком удрученно перемешивает
кипящую в котелке жижу, и думает чем бы ещё помочь родному
государству.
