Холодный резкий ветер, казалось, дул со всех сторон, нахально забираясь под одежду, норовя сорвать головные уборы. Порывы ветра несли мелкую снежную крошку. Кругом снег. При этом чувствуется большая влажность, что делает ощущение холода еще острее. Разве это Болгария – теплая и солнечная, где ласковые солнечные лучи греют кожу, любовно взращивают виноград для живительного вина, а море заманчиво шелестит прибоем, призывая окунуться в воду, такую теплую, словно ее нагрели на печке? И все-таки это Болгария. Только не морской берег да еще летом, а горы. Шипкинский перевал. Пусть не самые высокие горы в мире, но все-таки это горы. И время года – конец октября. Октября 1877 года.
Уже несколько месяцев российская армия ведет бои на Балканах, помогая братьям-славянам освободиться от гнета Османской империи. Выполнение этого первого в истории нашей страны интернационального долга требует больших усилий от воинов российской армии. В горах воевать тяжело, а зимой особенно. На противника работает и горный ландшафт, и сильный ветер, холод. Потери больными и обмороженными чуть ли не столько же, сколько раненых и убитых в бою.
Этот октябрьский день был мрачным и тягостным, какими обычно бывают все последние дни октября. Это не могло не сказываться на настроении двух собеседников, которые жались к скале, надеясь получить убежище от очередного порыва воздушных масс. Внешний вид этих фигур был странный: форменные шинели, принятые в пехотных частях российской армии, стояли колом, головы замотаны башлыками, а на ногах вообще было что-то невообразимое: шкуры животных, намотанные на форменные сапоги. Увы, русская армия, пересекая летом 1877 года Дунай, мало рассчитывала воевать в условиях, сходных с зимними сибирскими морозами. Главный атрибут зимнего обмундирования – валенки и полушубки – так и не дошли до Балкан. Поэтому пришлось позабыть о такой неотъемлемой части воинской дисциплины, как форма одежды, и проявлять хитрость и смекалку, утепляясь чем можно. В ход шли даже мешки из-под сухарей: ими обматывали ногу, обутую в форменный сапог, а уже сверху пристраивали шкуры животных. Выглядело ужасно, на парад перед Зимним так выйти немыслимо, но именно это спасало ноги от обморожения.
Фигуры, которые жались к скалам – это два молодых офицера 4-й стрелковой бригады: поручик Андрей Петрович Железманов и его друг подпоручик Антон Федорович Томилов. Они на Шипке уже несколько месяцев. Им довелось участвовать в знаменитом прорыве бригады Радецкого1 11 августа. Положение защитников Шипкинского перевала на тот момент было более чем критическое: потери в живой силе колоссальные, патроны на исходе. Российские солдаты и болгарские ополченцы, крепко сплотив свои ряды, были готовы стоять насмерть, кидая во врага все, что было под рукой – крупные камни и даже тела погибших товарищей. Неумолимо приближался последний аккорд этой трагедии в виде рукопашной схватки. Не дай Бог видеть рукопашный бой, в котором русский солдат, умело орудуя штыком, не щадит ни врага, ни себя. А уж особливо не дай Бог оказаться действующим лицом этого жуткого представления: выжить тут суждено не многим. Но русские солдаты и ополченцы были готовы к этой страшной минуте, которая, скорее всего, была бы для них последней. Однако именно в этот момент пришло подкрепление: словно в волшебном видении из тумана показались кони, несшие на себе по два, а то и три всадника. Это были солдаты 4-го стрелкового корпуса Радецкого, прозванные за непоколебимый воинский дух Стальной бригадой. Генерал Радецкий со своими подчиненными был направлен на выручку защитников Шипкинского перевала, который закрывал дорогу на стратегически значимый объект – Плевну. Но к концу марша даже воины Стальной бригады были так измотаны, что едва могли идти. Тогда Радецкому пришло в голову посадить своих стрелков на лошадей и завершить прорыв на них. По двое, а то и по трое (для малорослых) солдаты проскакали последние версты и обрушились как гром среди ясного неба на головы противника, готовившегося праздновать победу. Вместе на одной лошади скакали, а потом плечом к плечу рубили противника два друга, бойцы 2-й роты 16-шл батальона – поручик Железманов и подпоручик Томилов. В какой-то момент ятаган турка стремительно полетел в сторону виска Железманова, но его друг сумел перехватить намечающийся удар, грозное оружие соскочило и чиркнуло по плечу подпоручика. Раненого Томилова, как и других пострадавших на поле боя, приняли на излечение жители болгарских деревень, и уже через две недели Антон Федорович был опять на боевых позициях, рядом со своим другом, с которым почти не расставался. Вот и сейчас он делился с другом самым сокровенным:
