— Мам, я хочу пить. Мне жарко, —
канючит Алиса, едва поспевая за мной.
— Потерпи пять минут. В офисе
столько воды — упиться можно, — говорю я, запыхавшись.
А сама мысленно так же
мечтаю о глотке чего-нибудь... мокрого и желательно с
градусом.
Взвалив на плечо баул с
нашими вещами, я еще как-то умудряюсь нести два пакета и держать
дочку за руку.
Все потому что ушлый водитель
такси решил объехать пробку, а мне теперь приходится
надрываться, пыхтеть и потеть, чтобы добраться до
работы вовремя.
Автосалон находится не так
далеко от остановки, где нас высадили, но тащиться с таким
увесистым багажом все же мало приятного.
И это еще полбеды.
Дело в том, что мы с дочкой теперь
официально бездомные.
Сегодня нас выселили.
Женщина, у которой на протяжении
года я снимала квартиру, заявилась к нам с утра пораньше и
попросила съехать, так как нашелся покупатель.
Вчера она меня предупреждала о
возможном переезде, но я не думала, что это будет уже
сегодня.
Припираться было бессмысленно.
Я загрузила в сумки все самое необходимое, а за
остальными вещами приеду уже тогда, когда найду новую квартиру.
Как же не вовремя это все свалилось
на меня. Только бы бывший муж не разузнал о нашем бедственном
положении. Его помощь нам даром не нужна.
— Ну вот же магазин, — взмахом
ручки Алиса указывает на вывеску супермаркета,
располагающегося через дорогу.
— А если я опоздаю на работу? Десять
минут всего до открытия осталось.
— Ну и что? — с умным видом
произносит, дергая за лямку сумки. — Сегодня тебе можно
все. Мам, у тебя ведь день рождения!
Точно. Как я могла забыть?
Да проще простого. Когда
наваливаются проблемы, уже не до мыслей о праздниках.
Однако на работу заявляться с
пустыми руками в свой день рождения как-то не совсем прилично.
Коллектив не поймет.
— Ладно, тогда купим еще праздничный
тортик! — с энтузиазмом отвечаю дочери, поправляя съехавшую с плеча
лямку.
Отстояв огромную очередь
в единственную свободную кассу, я расплачиваюсь
за два свеженьких торта, бутылку воды, эскимо и упаковку
успокоительного.
Алиса довольна как слон.
Моя пятилетняя дочурка умудряется на ходу уплетать
шоколадное эскимо, пока то не растаяло на палящем солнце, и
тащить на себе пакет из магазина.
— Ну вот, опоздали на целых
пятнадцать минут, — раздосадовано заключаю я, войдя в тамбур
автосалона, где вот уже четыре года работаю на должности
помощника директора автосалона.
За исключением генерального
я — единственная, кто работает
в салоне практически с самого момента его
основания.
Горжусь своим постоянством и
преданностью компании.
— И что теперь будет? — Алиса
хлопает ореховыми глазками, облизывая свои пальцы, по которым
стекает пломбир.
Господи, за каких-то пять минут
вымазалась с головы до ног.
— Владислав Маркович отчитает меня по полной
программе, если соизволит сегодня явиться к
самому открытию, — причитаю, мысленно представив себе
его надменное выражение лица.
Проходя зону ресепшена в раскоряку,
я напарываюсь на изумленные взгляды
девчонок-администраторов.
С натянутой улыбкой
здороваюсь с ними, а дальше мы с Алисой оббегаем торговый
зал и отдел кредитования и шустро поднимаемся по лестнице
на второй этаж, где находится офис.
— А кто такой Владислав
Маркович? — интересуется Алиса.
Как бы мне хотелось сказать ей
правду: "Лис, а это твой настоящий папа", но я тут же
отбрасываю эту мысль и отвечаю:
— Он большой и злой
начальник. Начальник всех начальников.
— Начальник твоего начальника? —
сводит она бровки к переносице, волоча пакет с тортами по
ступенькам.
Черт, и почему я не додумалась
купить "Графские развалины"?
— Да, Владислав Маркович —
генеральный директор. Он тут самый главный. Главнее нашего Альберта
Игнатьевича. С ним нужно быть аккуратней.
