– Она красивая.
– Кто?
– Та, на которой ты женишься, – произношу и смотрю прямо на Эльмана.
На его лице не дергается даже мускул, а у меня душа наизнанку выворачивается.
Значит, это правда.
Я резко замолкаю, не в силах поинтересоваться, для чего ему чужая женщина, когда есть я.
Я не чужая. И казалось, что любимая. Все рухнуло в одно мгновение, когда я узнала, что я – больше не единственная для него.
Эльман смотрит на меня с пожарищем в глазах, но равнодушно игнорирует. У него всегда отлично выходило не терять самообладание, а у меня так не получается. Мое сердце стучит сильно-сильно. До боли. Почти надрывается, заставляя свежую рану вновь кровоточить.
После того, как я узнала правду, моя рана почти не засыхает. Она кровоточит, напоминая о себе ежедневно. Корка равнодушия попросту не успевает образоваться.
Я сползаю по стенке, как есть – без одежды и прикрас. Я знаю, что ему и такой нравлюсь. Разгоряченное тело остывает без любви.
Я понимаю, что все зашло слишком далеко. Стало запредельно опасно. Там, где легкость начинает граничить с болью…
Не знаю только одного: как это прекратить. Как остановить наше безумие. Как сначала позволять ему все, а потом неистово ревновать его к другой, на которой он собрался жениться.
– Встань с пола, – произносит Эльман. – Тебе еще детей рожать.
– Все равно не тебе! – бросаю с истеричными нотками.
– Мне, Ясмин. Мне.
Понимание того, что я не могу помешать его браку – обескураживает и вводит в прострацию настолько, что я не делаю акцент на его последних словах.
Я слышу его вздох, Эльман отворачивается и впивается взглядом в подоконник. В тот самый, на котором меня трахал и говорил, что это навсегда.
Какого черта?!
Какого черта!
Он просит меня встать с пола еще раз, но после игнора снова тяжело вздыхает, явно выходя из себя.
Свой же вздох я заглушаю как могу. Я давно научилась прятать чувства, даже если очень хочется рассказать миру о том, как больно. Но только не этой ночью.
– Я больше так не могу, – шевелю губами еле слышно. – Твой брак я не приму. Не вывезу.
– Что тебя не устраивает? Я все делаю для нас, Ясмин.
– Женишься на другой тоже для нас? – не скрываю иронии.
Эльман оборачивается, впиваясь в меня голодным взглядом.
Я моргаю, чтобы смахнуть наваждение. Дрожащими пальцами убираю волосы со влажного лба и стараюсь не реагировать на его взгляды, дыхание, на его тело.
Потому что ни тело этого мужчины, ни он сам мне не принадлежит.
– Я не буду делить тебя с ней, – продолжаю шепотом. – Все зашло слишком далеко. Ты говорил, никто не узнает, но на второе место я не соглашалась.
– Ты знаешь, для чего я женюсь. Жена нужна мне для прикрытия, она будет послушной и не станет лезть в наши с тобой отношения.
– Какие к черту после этого отношения? – я иронично усмехаюсь. – Послушная в отличие от меня?!
– Даже после моего брака ты останешься для меня единственной, Ясмин.
В приглушенной светом комнате я качаю головой и не верю, что все это слышу. А затем прыскаю со смеха – так громко, что тишина, следующая за этим, поистине кажется адом.
Эльман замирает. Я слышу, как он дышит. Словно зверь. Но я совершенно не понимаю, что он чувствует. Наверное, ничего. Мы ведь об этом и договаривались: нет любви, нет и боли. Но мне почему-то больно. Не могла же я влюбиться?
Несмотря на обещания самой себе, я продолжаю разглядывать Эльмана. Я неотрывно смотрю на его крепкий зад и сильные мышцы спины, отмечаю высокий рост и сосредоточенный профиль лица. Ранее я ошибочно полагала, что Эльман не обладает мощной фигурой и выносливостью.
Скольжу глазами чуть ниже и вижу, как он возбужден.
Все еще.
Неяркий свет луны освещает эрегированный член, он в моей смазке и чуть блестит. Я взволнованно облизываю губы, понимая, что это конец. Он еще не пресытился мною, но я ухожу.
