Брайан.
Наверно, не очень подходящее имя для романтического героя. Но так уж у меня вышло.
Брайан Корен.
Статный. Черноволосый. Симпатичный. Впрочем, Брэд Питт может не беспокоиться. Но каким-то образом моим сердцем завладел именно Брайан Корен.
Я познакомилась с ним на втором курсе университета. Я училась в Оксфорде, изучала английскую литературу. Я не совсем поняла, как умудрилась попасть туда с первой попытки, но, видимо, мой колледж – Сент-Джудит – не выбрал квоту зачисления малоимущих студентов. Весь первый семестр я была занята по горло. Учеба, традиции и прочая мура.
Тем временем Брайан Корен изучал экономику в одном небольшом, но очень престижном колледже в уютном уголке штата Нью-Йорк. На последнем курсе его направили по обмену в Великобританию, чтобы попутно расширить его познания в работе Лондонской торговой биржи. По крайней мере, его мать надеялась, что год, проведенный в Оксфорде, даст ему некое «je ne sais pas[1] что», которое по возвращении резко выделит его из среды не так часто выезжающих однокурсников.
Момент, когда я впервые увидела его, мне до сих пор помнится так отчетливо, как будто это случилось час назад. Это произошло в начале осеннего семестра – погода стояла достаточно теплая и солнечная, и можно было быстро перекурить между парами на открытой террасе факультета экспериментальной психологии. Я сидела на ступеньках вместе со своими тогдашними лучшими друзьями: ВелоБиллом, не расстававшимся со своим велосипедом, и Бедной Мэри – готического вида студентке психфака, которая, если кто еще не догадался, всегда выглядела несчастной.
Мы сравнивали, кто скучнее провел летние каникулы. Я проторчала все время на фабрике по шлифованию линз, напоминавшей первые круги ада. Билл работал в садовом хозяйстве на юге страны, а Мэри – торговала сыром в магазине деликатесов на западе Лондона. Никто из нас не смог уехать дальше. Впрочем, при желании, наверно, могли бы. Но складывание рюкзака и понос меня как-то не привлекают, поэтому я уверила себя, что путешествия – это развлечение богатых бездельников, я же недостаточно богата, а не просто клуша.
– Жаль, что, создавая американцев, Господь Бог не снабдил их регулятором громкости, – неожиданно заявила Бедная Мэри, кивнув на двух необыкновенно шикарных для студентов парней и девушку. Эта троица вприпрыжку направлялась к корпусу психфака (единственный факультет, где днем можно купить ореховый пирог), и их новые ботинки блестели. Начищенные ботинки. Девушка встряхивала блестящими, как на рекламе шампуня, каштановыми волосами, а парни в шутку тузили друг друга кулаками, имитируя драку. Мы не слышали их голосов, но и так было видно, что они приезжие. Они были похожи на ярких тропических попугаев в стае неопохмелившихся пингвинов: именно так выглядели британские студенты в своих одинаковых «альтернативных» черно-серых лохмотьях.
– Черт, это же «Семейка Брэди»[2], – прошипела Мэри, когда американцы вдруг пропели что-то.
– Скорее Осмонды[3], – сказал Билл, поправляя что-то у себя в промежности. Билл учился на геофаке и всегда носил велосипедные шорты со вставными клиньями, для прочности. – Один из них – мой сосед по общаге. Ей-богу, эти американцы даже дышать тихо не умеют, – сказал он шепотом. Правда довольно громким, потому что поравнявшаяся с нами «семейка Брэди» неожиданно затихла и посмотрела на нас.
Мэри, Билл и я смотрели на грязную брусчатку, пока не решили, что они прошли мимо. Я первой подняла голову, и вот тогда наши глаза встретились. Брайан Корен поймал мой взгляд и в первый раз мне улыбнулся.
