Радостный зов Севы Пожарского разбудил меня на рассвете.
– У меня получилось, Саша! Представляешь? Я смог!
Севу переполнял восторг.
Я энергично тряхнул головой, прогоняя остатки сонливости.
– Сева, ты уверен?
– Конечно! Саша, у меня способность открылась. Спасибо тебе! Вот это заказ!
Способность – это не шутка. Если у артефактора открылась новая способность, значит, он и в самом деле создал волшебный предмет.
Артефакт.
– Еду, – коротко сказал я Севе. – Жди.
И вскочил с постели.
Шлепая босыми ногами по деревянному полу, побежал в кухню. Варить кофе не было времени, поэтому я залпом выпил стакан воды. Торопливо умылся, пригладил волосы.
Распахнул дверь балкона, чтобы впустить в дом свежий воздух. И замер на секунду, щурясь на ослепительные блики, которые вспыхивали за деревьями. Это утреннее солнце отражалось в невской воде.
Опомнившись, я бросился одеваться.
Белая рубашка, серый летний костюм, легкие туфли.
Вовремя вспомнив, я сунул во внутренний карман пиджака несколько бумажных листов, свернув их трубочкой. На листах были записаны ноты призыва, а больше я ничего о них не знал.
Сбежал по жалобно скрипнувшей лестнице на первый этаж и мельком взглянул в мутную глубину старинного зеркала в ореховой раме, которое висело в прихожей.
Хорош!
Хлопнув дверью, я выбежал в сад. За оградой садовник Люцерн возился возле клумбы – рыхлил слежавшуюся землю и бережно сажал в нее зеленые ростки в торфяных горшочках. Увидев меня, Люцерн едва заметно кивнул и приложил два пальца к широкополой шляпе, которую никогда не снимал.
– Новое дело, Александр Васильевич?
– Да, – радостно кивнул я.
Люцерн повел рукой над клумбой. Под его ладонью сгустилось облачко водяного пара, и на клумбу пролился дождь.
– Я присмотрю за домом, – улыбнулся Люцерн. – На старой вишне в вашем саду уже появились бутоны. Думаю, завтра она расцветет.
– Отличная новость! – улыбнулся я.
В том, что касалось растений, Люцерн никогда не ошибался. Если он сказал, что вишня расцветет завтра – значит, так оно и будет.
И утренний кофе на балконе я буду пить, наслаждаясь цветочным ароматом.
От реки пахло рыбой и утренней свежестью. Смешной пароходик пыхтел, борясь с быстрым течением. Невские волны с плеском накатывались на круглые камни узкого пляжа.
Петляющая между старыми липами тропинка привела меня к обзорной площадке на западной стрелке Каменного острова. Площадка была пуста – ранним утром почтенные горожане предпочитают нежиться в постели. Но уже через час в парке появятся первые любители пикников.
Возле площадки скучал одинокий извозчик в желтом мобиле с черной полосой на боку. Я распахнул дверцу мобиля и плюхнулся на заднее сиденье.
– В Ремесленный квартал!
– Едем, ваша милость! – охотно кивнул извозчик, трогая мобиль с места.
По булыжной мостовой Шепчущего моста мы переехали на правый берег. Извозчик ехал осторожно, чтобы не задавить зевак, которые всегда собирались на мосту. Невская вода, разбиваясь о каменные опоры, шептала завораживающие сказки – за это мост и прозвали Шепчущим. Нужно было только взяться за чугунные перила, закрыть глаза и слушать.
Я иногда приходил на мост дождливыми осенними вечерами, когда холодный ветер с залива сдувал с него всех романтиков и влюбленных. Вода тихо плескалась о камни, шум дождя придавал волшебным историям неповторимую сладость.
При каждой встрече мост рассказывал мне что-то новенькое, ни разу не повторяясь.
Я проводил взглядом юношу в потертой одежде. Он был похож на конторского служащего. Вцепившись в перила, юноша крепко зажмурился и слушал с таким выражением, словно мост рассказывал ему что-то очень важное.
Неподалеку жонглер в цветном трико ловко подбрасывал светящиеся шары. Вот они образовали в воздухе вытянутый циферблат. В центре циферблата возникли стрелки и быстро побежали по кругу. Когда стрелки сошлись на двенадцати, светящиеся шары взорвались и разлетелись стаями рубиновых, золотых и изумрудных бабочек.
