Моим родителям и деревне
Мальцево
- Может, там еще и привидения есть?
- Размечталась.
- А что? Разве это совершенно невозможно?
- Привидения водятся в фамильных замках.
- А мне кажется, бабушкин дом вполне заслуживает того, чтобы там
поселилось маленькое симпатичное привидение.
- Ты, как всегда, все перепутала. Кроме домового за печкой,
лешего в лесу по соседству и водяного в озере там больше никакой
нечисти нет.
- Что-то я не помню там никаких водяных и леших, - задумчиво
проговорила я. – А ведь я там не одно лето провела.
- Конечно, не помнишь. Они всегда так делают, - со знанием дела
продолжал мой любимый брат Борька, который терпеть не может, когда
его так называют.
- Что делают? – не поняла я.
- Голову заморачивают.
- Над тобой, видно, хорошо поработали, - заметила я, не скрывая
сарказма. – До сих пор никак не разморочишься. Наверняка это были
русалки. Штук пять.
- Да-а, - мечтательно протянул Борька. – Русалки. Я бы тоже с
тобой поехал. Правда. С огромным-преогромным удовольствием. Но
никак не могу.
- Как же, как же. Без тебя же вся наша экономика рухнет. Если не
страны, то города точно.
Борька фыркнул.
- Может, я и приеду, - сказал он. - Потом.
- Потом будет поздно. Я уже сама все сокровища найду. С тобой
делиться не буду, даже и не думай.
- А посмотреть хоть дашь? И потрогать, - заискивающе спросил
Борька.
- Потрогать – ни за что, - строго сказала я.
- Эх, Катька, завидую я тебе. Поедешь в деревню, будешь там пить
парное молоко, трескать бабыгрушины пирожки с творогом...
- Я больше люблю с капустой.
- Нет, с творогом лучше, - мечтательно сказал брат. - Выйдешь на
луг, ляжешь в мягкую зеленую травку, а над тобой – облака. Плывут,
никуда не торопятся. И ты никуда не торопишься... Красота!
Вообще-то ни в какую деревню я не собиралась. Сначала. Да и
потом тоже. Планов на лето была целая куча – сиди выбирай. Только
оказалось, что ничего из запланированного мне не подходит. По
разным причинам.
Во-первых, в этом году, совершенно неожиданно, по крайней мере,
для меня, наступил мировой финансовый кризис. До поедания кожаных
ремней дело еще не дошло, да и вряд ли дойдет, но в семье был
объявлен режим разумной экономии. Так что я вычеркнула из своего
списка путешествия в далекие страны и полную смену имиджа моей
комнаты.
Во-вторых, оказалось, что Никита – козел. Другого слова я
подобрать не могу, да и не хочу. На самом деле это не во-вторых, а
во-первых, но неважно. Не дождется.
В-третьих, вся наша веселая компания разъезжается на лето, кто
куда.
В-четвертых, на мое предложение найти себе на лето работу, чтобы
поддержать семью в трудное время, Борька сказал: «Наработаешься
еще. Это твои последние в жизни каникулы. Помни об этом и проведи
их так, чтобы... ну, ты сама знаешь».
И, наконец, в-пятых.
Вообще-то в квартире у нас порядок. Мама любит чистоту, я люблю
чистоту, и папа тоже, иногда. Но есть одно место, куда наши с мамой
руки никак не могли добраться, и куда долгое время складывалось все
подряд – от моих кукол, которые рука не поднималась выбросить, до
папиных, ни разу не надеванных, болотных сапог. Место это –
антресоли.
И вот, решив куда-нибудь пристроить свои, накопившиеся за годы
учебы в университете, непонятно, нужные или ненужные, конспекты, я
забралась на стремянку и открыла дверцы. На меня смотрел одноглазый
плюшевый медведь, опирающийся на помятый походный котелок. На
голове его красовалась соломенная шляпка с ленточкой. Свободного
места не было. Я положила пакет с конспектами на пол и решила раз и
навсегда покончить с этим вместилищем хаоса. Я собиралась, наступив
на горло своей сентиментальности, выбросить все ненужное, а нужное
протереть тряпочкой и аккуратно сложить обратно.
