Глава 1
Бенджамин Лоури был мертв, окончательно и бесповоротно. Об этом
свидетельствовала крайне неудобная поза с вывернутой под
неестественным углом шеей, в которой господин декан «прилег» внизу
лестницы, и синеватое лицо. И хотя бренный прах декана был еще
довольно свеж и крайне привлекателен для кафедры некромантии, мои
подозрения и надежды уже вились над ним, как трупные мухи.
Полная луна издевательски ярко светила в витражное окно,
прорисовывая каждую черту ныне покойного преподавателя. Я не могла
отделаться от мысли, что в открытых глазах Бена Лоури застыло
выражение всепоглощающего ужаса, что он был уже мертв до жесткого
приземления внизу лестницы. Но ректор рассудила, что это
предсмертная болевая гримаса.
— Сподобился, — разведя глаза от переносицы, прогудела Лея
Мартис, дама, навеки зависшая в должности преподавателя четвертого
ранга из-за пристрастия к крепким алкогольным напиткам.
Вот и сейчас фра Мартис икнула, обдав нас стойким запахом бренди
и тем самым нивелировав весь эффект от аромата розовой воды, щедро
напрысканной в рот для конспирации.
— Допрыгался, — с досадой констатировала ректор Малена Броу,
несмотря на поздний час наглухо запечатанная в свое строгое платье
с белым воротником.
— Не повезло, — хлюпнула носом Беатрис Тилпс, моя ровесница,
временами очень сердобольная барышня, преподаватель третьего ранга
на факультете зельеваренья.
— Разве это не выглядит как прикосновение перерожденного? —
осторожно заметила я, наклонившись над трупом.
Мое внимание привлек странный шрам. Вроде бы не удар «кнута», но
очень похож.
— Чушь! — фыркнула ректор. — Перерожденным магам неоткуда
взяться в Дроудоне. Наше учебное заведение надежно защищено. Да и
все эти разговоры о нашествии нежити – непроверенные домыслы! Я
неоднократно предупреждала декана, что в башне жить опасно. Но он и
слушать не хотел, твердил, что нуждается в особой приватности! Как
неразумно! Каждый день преодолевать почти три сотни ступенек по
винтовой лестнице – у кого угодно голова закружится. К тому же, мне
уже сообщили, что сегодня фэр Лоури опаздывал. Значит, спешил.
— Спешил, — пригорюнившись, скорбно подтвердила фра Теллигейл,
преподаватель алхимии, высокая, худая и всегда грустная особа.
— И вот, дамы, результат игнорирования банальной техники
безопасности! — заявила ректор. — Я вызываю дознавателей. Тело не
трогать, студентам не сообщать, все равно сами все узнают.
… — А если это было самоубийство? — мечтательно предположила
Беатрис, семеня за мной в столовую.
Коридоры Школы взбудоражено бурлили. И виной тому был не только
длинный перерыв на ланч, столь обожаемый студентами. Мы с трудом
провели утренние занятия: кто-то видел группу дознавателей,
входящих в замок на рассвете под бдительным светом Часового Ока, да
и отсутствие декана на утренних занятиях заметил весь факультет.
Понятное дело, это совсем не способствовало хорошей концентрации
студентов, и так вечно парящих в облаках.
— Что думаешь, Лили? Несчастная любовь? — продолжала вопрошать
Бетти. — Он ее любил, а она его – нет. Или оба любили, но не могли
быть вместе.
Я покачала головой. Бетти Тилпс считалась окружающими моей
лучшей подругой, и я старалась их не разочаровать. В целом мне
нравилось это романтичное, легкомысленное создание, с умом,
невесомым, как одуванчик в середине лета – дунул, и все мысли
разлетелись. Но иногда болтливость Беатрис изрядно напрягала. Вот
как сейчас, когда мне хотелось поразмыслить в тишине.
Я часто вспоминала своих подруг по лицею, Ксану и Анну. Вот кто
сейчас дал бы мне время на раздумье, а потом с жаром обсудил мои
версии. Да и своих подкинул бы с десяток, одна другой невероятнее.
Но пышечка Ксана, с детства склонная к кипучей деятельности,
преподавала в столичном университете и готовилась к свадьбе с таким
же оголтелым любителем прикладной магии. Невозмутимая Анна открыла
собственную практику и тоже была занята. Приходилось
довольствоваться глупышкой Бетти.
