Пролог: Падение Фаты и Лели
Сердце Даарии гудело, словно раненый зверь. Нет, гудела сама ткань бытия, сжатая в стальные тиски невообразимых механизмов. За исполинским кварцевым куполом, что возвышался подобно горному хребту, клокотало нечто не-сотворенное. Первоисточник. Аур. Энергия, древняя как первозданный хаос, предшествовавшая времени и пространству, пахшая озоном и холодом пустоты.
Во главе Совета стоял Один. Лик его, искаженный фанатичной решимостью, был обращен к пульту, где мерцали руны нечеловеческой силы. Рядом, бледный словно лунный свет на камне, стоял Велес, его правая длань и совесть. В глазах Велеса читался чистый ужас.
По периметру лаборатории освещенной холодным сиянием кристаллов, метались другие ученые. Их голоса сливались в тревожный гул, заглушаемый нарастающим гулом Сердца:
– "Поток Аура в канале Иггдрасиль нестабилен! Показатели зашкаливают!
– "Кристаллическая матрица купола испытывает критическую нагрузку! Трещины по секторам 4 и 7!
– "Системы охлаждения не справляется! Температура ядра растет в геометрической прогрессии!"
– Один… – голос Велеса был шелестом сухих листьев под гудение Сердца, – показатели – критические. Системы балансировки на пределе. Мы не постигли сути… Мы слепцы у жерла вулкана!
– "Девять зим! Девять!" – перебил его Один, его глас гремел, как обвал в горах. "Девять зим я шел к этому часу, Велес! Годы расчетов, пробы и падения! Мы у врат величайшей тайны! Я не отступлю! Не нынче!" – Он резко, словно рубя мечом, двинул рычаг. – Усилим поток!
– Но мы на краю гибели! – вырвалось у Велеса. – Взгляни! Энергия – нам не подвластна! Весь материк – под угрозой гибели!
– Риск – плата за Знания! – Еще один рычаг – скрежет железа. – Усилим поток! Направим излишки в стабилизационный канал… в верхние слои тверди!
Машины взвыли пронзительно, зверь под ножом. Кварц треснул живой сетью молний, ослепительных и горьких на запах. И случилось Непоправимое. Гигантский, слепящий, искаженный лик Хаоса, сгусток Аура, вырвался сквозь купол. Он ринулся в небо не направленным потоком, но яростным бичом, сметающим все, оставляя за собой шлейф раскаленного ветра и пепла.
Один все еще пытался удержать рвущуюся стихию, он не отступал. Часть потока, словно живой змей, рванулся к нему. Раздался нечеловеческий вопль – сгусток чистого хаоса выжег ему правый глаз дотла, оставив палящую пустоту и запах гари. Один рухнул на колени, хватаясь за искаженное болью и яростью лицо. Кровь, густая и темная, сочилась сквозь пальцы.
Велес в ужасе бросился к аварийному пульту, но было поздно. Поток, несущий в себе силу творения и погибели, пронзил небесную твердь и ударил… в Лелю. Малую луну. Она вспыхнула ослепительным светом, затмив солнце, и… содрогнувшись в смертной муке, сошла с орбиты. Ее падение, хаотичное, неудержимое, задело Фату. Большую сестру. Две луны, сплетенные в смертельном объятии, рухнули на Даарию.
Удар был апокалиптическим. Материк, колыбель знания и гордыни, вздрогнул, как подстреленный тур, и начал погружаться в ледяные пучины. Континент разламывался с грохотом, гулкими стонами земли. Гигантские волны, высотой с горы, смывали все, не щадя ни селенья, ни дубравы. Небо почернело от пепла и ледяной крупы, солнце померкло.
В эпицентре, в руинах Сердца, Совет перестал быть простыми людьми. Они стали теми, кого позже назовут богами… или чудовищами. Волна необработанного, дикого Аура прошла сквозь них. Один уже кричал – не от боли, а от наполняющей его нечеловеческой мощи, разум затуманился видениями Вальгаллы и карканьем воронья. Велес ощутил, как его сущность растягивается между мирами, обретая связь с камнем под ногами, с воющим ветром, с самой агонией умирающей земли. Остальные… кто выжил, преобразились в нечто иное.
