- Точно не болит? Может, все-таки пойдем в больницу?
Я осторожно коснулась пальцами большой шишки на взъерошенном
затылке, но Егорка отдернулся и жалобно всхлипнул:
- Не надо! Не болит! Не хочу в больницу! Там найдут!
Я со вздохом кивнула и погладила мальчишку по плечу. Егор был
уверен, что в моей квартире папа его не найдет, потому и прибегал
сюда уже второй год подряд после ссор со старшим братом. Его отец
же, естественно, давно узнал про это, поэтому и не ломился в дверь
с полицией. Он выбирал более тактичные методы, чтобы вернуть сына
домой и не лишать его при этом иллюзии, что у меня ему безопасно.
Пусть моя скромная квартира и не лучшее место для него, но лучше
так, чем каждый раз заново перерывать весь город в поисках
беглеца.
Мальчик доел последние капли простого куриного супа и с
удовольствием облизнул ложку.
- Еще хочешь? - улыбнулась я.
Он посмотрел с надеждой и неуверенно кивнул. Я ласково потрепала
его по щеке и встала, чтобы налить добавки.
- Тётя Света такого супа не варит, - он внимательно наблюдал,
как я черпаю половником в старой алюминиевой кастрюле.
Я улыбнулась. Ну да, вряд ли вторая жена самого известного
бизнесмена в городе варила бы суп из обычно грудки, картошки, лука
и моркови. Там наверняка ингредиенты получше. А у нас даже лапша
закончилась, которую я всегда добавляла для вкуса – папа очень
любит.
Стук раздался, когда мальчишка уже умял половину второй порции.
Ложка в его пальцах дрогнула, бульон расплескался на поцарапанный
стол, а Егор поднял на меня полные ужаса светлые глаза. Постучали
сначала спокойно, и я даже не сразу поняла, что это к нам - ведь
дверной звонок работал. Потом звук стал громче, а через мгновение
кто-то уже молотил в дверь. У мальчика на глазах выступили
испуганные слёзы, он вскочил и бросился ко мне, вцепляясь в
ногу.
- Тише, - попыталась успокоить его, хотя у самой сводило
коленки: – Тише, Егор, всё хорошо.
Мальчик уже едва сдерживался. Он хныкал, но при этом крепко
сжимал губы, чтобы не выдать нас. Я гладила его по светлым волосам
и вжималась в старенький холодильник спиной, гипнотизируя входную
дверь испуганным взглядом, словно это как-то могло помочь. Это
точно был не отец Егора, и не кто-то из его охраны – ведь те
старались забирать мальчика на улице тихо и дружелюбно, чтобы не
испугать. Кто это тогда? Его старший брат? Если да, то это уже
страшно: о зверском характере этого человека свидетельствовали
частые синяки на лице Егорки и его частые побеги.
- Открывайте! - стук сопровождался глухими криками. – Я знаю,
что вы там!
В отличии от ветхой квартиры, вся мебель в которой едва дышала и
чудом не разваливалась на части, входная дверь, оставшаяся от
прежних жильцов, была стальной, толстой и защищенной аж тремя
замками (уж не знаю, где они в то время её достали и что такого
хранили дома, чтобы так защищаться). Сейчас эта дверь была нашей
последней надеждой.
- Не бойся, - я старалась улыбаться, чтобы Егорка успокаивался:
- Они ни за что сюда не заберутся!
Ну да, дверь то они точно не вышибут, вот только если...
Я испуганно вздрогнула, когда к чужому голосу добавился еще
один, знакомый и пьяно тянущий гласные на конце слов.
- Папа... - прошептала онемевшими губами. - Нет, только не
сейчас, пожалуйста!
Егор взволнованно покосился на меня и прошептал:
- Мой папа?
- Нет, - отозвалась, холодея: - Мой.
Испуганно заозиралась, но на кухне не было ничего, кроме громко
гудящего допотопного холодильника, стола на трех ножках,
пожелтевшей от времени раковины и двух хлипких табуреток. Спрятать
мальчишку было некуда, а добежать до комнаты я тоже не успевала. Не
совсем понимая, что делаю, рванула вперед и схватила со стола тупой
нож, которым только что отрезала хлеб.
