Тёмные тучи висели над деревней, скрывая всё от взгляда и пряча её от света. Это был не просто дождь, а невообразимый потоп, который падал с небес, как слёзы, проклятые веками. Земля глотала воду, и в её недрах скрывалась угроза, которую никто не мог увидеть, но все ощущали. Здесь, среди этих изогнутых деревьев и мракобесных туманностей, время будто застыло. Это было место, где прошлое не ушло, а осталась его тень, не дающая покоя ни мёртвым, ни живым.
Деревня, когда-то сиявшая как маленький уголок мира, теперь выглядела как мёртвое существо, чьи глаза – окна домов – были зловещими и пустыми. Даже солнечные лучи, которые пытались пробиться через этот вечный мрак, не могли проникнуть вглубь, ведь с каждой попыткой они словно таяли, как если бы сама земля поглощала их.
В этой тени не было места для надежды. На улицах давно не звучал детский смех, не слышались голоса торговцев, и не были видны животные, которых когда-то держали в избытке. Люди, некогда населявшие эти места, исчезли в ночи, словно тени, поглощённые затмением. Никто не знал точно, как и почему, но все помнили страшные события, которые перевернули их мир. Всё началось с исчезновения первой семьи. Казалось, она пропала без следа, но это был только первый тревожный звонок.
Местные до сих пор шептались, что за первым исчезновением последовали новые. С каждой пропавшей семьёй деревня становилась всё безмолвнее, дома зияли пустыми окнами, а воздух густел от невыразимого ужаса. Люди исчезали, словно растворяясь в самой тьме. Но не только люди исчезали. Деревня была жива, и, как и любые живые существа, она ощущала боль. Каждый раз, когда одна семья исчезала, деревня «кричала», но этот крик был не слышен для обычных ушей. Он прятался за стенами домов, под камнями, в трещинах, которые в каком-то странном смысле стали зияющими ранами на теле деревни.
Старики говорили, что они слышали, как в ночь исчезновения первых людей, в тумане, что наполнил улицы, начинали раздаваться странные шёпоты. Поначалу их было трудно различить, но по мере того, как наступал закат, шёпот становился всё громче. Он был жутким, неестественным, как если бы невидимые сущности пытались что-то сказать, но их слова были заглушены болью. Лишь раз в несколько лет, в самую тёмную ночь, можно было услышать, как этот шёпот превращается в настоящий крик – крик, который не мог бы исходить от человека.
Проклятие, как говорили старики, пришло не от простых сил, а от чего-то древнего, зловещего, спрятанного в недрах земли. Это не было случайностью. Здесь, в этих полях, которые когда-то были полны жизни, скрывалось зло, не ведающее пощады. Легенды говорили о существе, которое было заключено в этом месте много веков назад. Древний дракон, чьё тело слилось с самой землёй, пропитанной магией, был неразрушим – его невозможно было ни сломить, ни разорвать. Но его душа, заточённая в недрах земли, породила ужас, который до сих пор терзал всё живое, не давая этому месту покоя.
С каждым годом это зло просыпалось, но люди молчали. Никто не решался говорить вслух, а тем более искать помощь. Те, кто пытался покинуть деревню, таинственным образом исчезали, забываясь в тумане. Никто не знал наверняка, что таится в этом лесу, который с каждым днём всё больше напоминал неведомую тюрьму, сомкнувшуюся вокруг деревни. Его корни поглощали землю, а тёмные тени, что пронзают каждый уголок, шептали на языке, которого никто не мог понять.
И вот теперь, когда прошло много лет с тех пор, как последние жители покинули деревню, в воздухе снова витал этот едкий запах страха. Этот запах исходил не от людей, а от самой земли, которая в какой-то момент перестала быть живым существом и превратилась в нечто нечеловеческое. Те, кто всё ещё осмеливался пройти мимо деревни, говорили, что здесь будто застыло время. И если кто-то пытался войти в эти мракобесные просторы, деревня вновь забирала свою добычу.
