За окном минус тридцать, в классе столько же, только со знаком «плюс». Я изнываю. Это духота виновата, что сочинение не пишется.
– Зачем так топить-то, – сняла кофту через голову. Зря я это сделала. Волосы мгновенно встали дыбом. Передо мной сидят Катя и Оксана. Их волосы как немой укор. У обеих струятся как два светлых прохладных водопада.
– Ай! – Вова, сосед по парте, попался мне под наэлектризованную руку и получил удар током.
– Вова, прости.
– Всегда готов, Лиля, подставить себя под электрический разряд в триста миллиампер. Ну, если пренебречь потерями энергии на звук и искру при ударе. – Он сказал это, не отрываясь от книги. Это не учебник литературы, бросив туда взгляд, я успела выхватить: CU²/2 ≈ 4,5×10>–4Дж…
– Вова, ты собираешься писать сочинение?
– Я всё уже написал.
– Когда? Я же вижу, чем ты занят.
Он, не отрываясь от формул, мотнул головой, и блики солнца запрыгали в волосах. Вова недавно подстриг свои вихры, теперь волосы аккуратные, гладкие. Ну почему меня одарили рыжей паклей, через которую расчёска не продерётся?
Вова вздохнул, отложил книгу. Раскрыл тетрадь, ткнул мне под нос.
– Вот.
Я выхватила абзац, написанный аккуратными округлыми буквами: «…„Евгения Онегина“ действуют согласно теории электромагнетизма, открытой датским физиком Х. К. Эрстедом. Герои Пушкина то притягиваются друг к другу, то отталкиваются, как…»
– Вова, ты, кроме как о физике, ни о чём не можешь думать? Какой электромагнетизм?
– Подумай лучше. Роман написан в двадцатые годы, как раз когда была установлена связь электрических и магнитных явлений.
– А Пушкин при чём? Ты не о том пишешь! Там как бы про неразделённую любовь.
– Думаешь, такому просвещённому человеку, как Пушкин, было плевать на это открытие? Лиля, не тупи.
Водопад Оксаниных волос пришёл в движение, заструился ещё красивее:
– О, эти ваши разговорчики! Обожаю, – хихикнула она, не оборачиваясь.
– Вова. – Я потянула его книгу. Он поднял глаза:
– А?
– Ты понимаешь, что нам сейчас нужны пятёрки не только по физике? Что, трудно написать что-то нормальное? Про несчастную любовь, там, страдания, чувство долга?
– Задание было: высказать своё мнение по поводу произведения. Чем плохо моё сравнение?
Он снова стал читать формулы. Звонок избавил меня от необходимости домучивать собственное сочинение. Вова не глядя протянул руку, чтобы взять мою тетрадь, и его ладонь коснулась моей. И теперь уже меня слегка ударило током.
Он понёс сдавать наши тетради. Катя обернулась:
– Лиль, подскажи, как правильно написать…
– Катя, на литературе я тебе не помощник, ты же знаешь.
– Но ты там чё-то правильное говорила про любовь. Трудно, что ли?
Она не нашла у меня поддержки и стала шептаться с Оксаной:
– Помнишь, как там в учебнике было? «Проблема неразделённой любви и русской действительности донесена нам Александром Пушкиным»? Так?
– Лучше: «Об этом нам доносит Александр Пушкин».
Тоже обожаю разговорчики Кати и Оксаны.
Я достала «Сборник задач олимпиад по физике (1996–2016)», книгу – близнеца той, что читает Вова. Он вернулся, поднял мою кофту, которая упала в обморок на пол.
– Ты на каком месте уже?
– Почти заканчиваю, – повернула книгу так, чтобы Вова не мог видеть, что я всё ещё на 2002 году. Да нагоню я его, нагоню. Я погрузилась в чтение перипетий двух шайб, которые скользят по гладкой горизонтальной поверхности вдоль прямой навстречу друг другу, в то время как массивный брусок…
– Алё!
Я подняла взгляд и увидела рядом с собой Катю. Она прижимала к груди учебник по физике. Чётко очерченные брови нахмурены: долго мне ещё тут стоять?
– Ой, Катя, вторник же! – спохватилась я.
