Событие, о котором я хочу рассказать, активно готовилось в течение четырех лет. И тем не менее, когда оно наконец свершилось, в это с трудом могли поверить не только многочисленные его участники, но и сами инициаторы и организаторы. Влияние же этого события на психологический климат в гуманитарных науках в СССР так и осталось недооцененным, хотя на следующий год после этого события американцы провели посвященный ему специальный симпозиум под названием «Значение Тбилиси».
Речь идет о Международном Конгрессе по Бессознательному Психическому, состоявшемся в Тбилиси в октябре 1979 г. Я последний, кто остался в живых из его организаторов, и хочу рассказать об этом уникальном Конгрессе то, что не было известно большинству его участников, принявших эту встречу в Тбилиси как неожиданный и неправдоподобный подарок. О содержании выступлений и дискуссий можно узнать из 4 томов материалов Конгресса, в которых освещены практически все проблемы бессознательного, и некоторых из них я коснусь в этой статье. Но об атмосфере, в которой готовился и проходил Конгресс, и о людях, его подготовивших, можно узнать только из рассказов очевидцев.
Итак, прежде всего немного об атмосфере в советской философии, психологии и психиатрии в то время, когда профессор Филипп Вениаминович Бассин задумал созвать Международный Конгресс по этой тематике. К этому времени уже на протяжении десятилетий понятие бессознательного психического отождествлялось в СССР с самыми «реакционными» направлениями в науке. О бессознательном говорили, как об основном концепте психоанализа, этого «идеалистического лжеучения Фрейда». Любое упоминание психоанализа в ином контексте, не то что с положительной оценкой, но даже с попыткой пусть критического, но серьезного и уважительного рассмотрения, могло привести к большим неприятностям, потери возможности публиковаться и даже потери работы. На всей сфере бессознательного лежало идеологическое «табу».
В чем была причина такой враждебности власти? Враждебности тем более удивительной, что Россия двадцатых годов была едва ли не первой страной, в которой были переведены все опубликованные к тому времени произведения Фрейда и его ближайших учеников. Среди российских психиатров и психологов было немало поклонников психоанализа, и в крупных городах создавались психоаналитические общества. Например, во главе такого общества в Казани стоял молодой Александр Романович Лурия – впоследствии создатель нейропсихологии, получивший международное признание. Обстановка для развития психоанализа в России казалась оптимальной. И вдруг, с конца 20-х годов, такой резкий поворот политики.
Между тем, поворот был естественным. Психоанализ утверждал, что поведение человека в очень большой степени определяется мотивами, которые сам человек не в состоянии осознать. Эти мотивы как правило враждебны его сознательным установкам поведения и не только не подконтрольны сознанию, но, напротив, подчиняют сознание себе, меняют осознанное представление человека о мире и о самом себе в угодном этим мотивам направлении. У нас будет возможность в последующих статьях рассмотреть это принципиальное и отнюдь не бесспорное положение, но сейчас важно понять социальные следствия из этого постулата.
