«Кабы я была царицей, говорит одна девица…»
Я лично знаю трех цариц. Марию Федоровну — вдову-императрицу.
Супругу Александра I — Елизавету Алексеевну, которой через девять
месяцев тоже предстоит стать вдовой, и будущую царицу Александру
Федоровну — жену Николая Павловича. При всей краткости наблюдений я
уже сделала вывод: девица — дурочка. Быть царицей — много почета,
еще больше затаенных обид и печалей. А вот с властью туго.
Кое-какие возможности лишь у Марии Федоровны, но даже
девице-дурочке должно хватить ума не мечтать вслух: «Кабы я была
царицей, а точней, вдовой-царицей». Царь-подслушник мог бы
истолковать неверно.
Посему меняем жанр. Кабы я была волшебницей, властной над земным
естеством, то распоряжалась бы погодой. Детскую мечту — отменить
зиму совсем или оставить только один месяц ради елки, катка и
каникул — пришлось отвергнуть. Пока в России не построены железные
дороги, зимник — безальтернативное средство сухопутной
коммуникации. Если нет подходящей реки, то в иных губерниях
перевозки тяжелых грузов откладывают до санного пути.
Поэтому лучше играть не с продолжительностью сезона, а с
кондициями. Пусть легкий морозец совпадет со снегопадом — накрыть
озимые и засыпать ледок на реках. Потом, увы, морозцем не
ограничимся — на недельку добротный дубак, чтобы речной лед
выдерживал не только уточек, но и повозку любой тяжести. Ну а
дальше пусть остается небольшой минус, при котором лед
гарантированно не тает. Можно подсыпать снегу, чтобы было чему
растаять весной на полях. Но без вьюг, а метелей лишь парочку в
сезон, для любителей.
И конечно же, солнышко каждый день.
— Еремей Иваныч, лошадки-то до следующей станции довезут?
— Да хоть до Тулы, Эмма Марковна!
Мой нынешний зимний путь был именно по такой идеальной дороге:
не морозной, безветренной, освещенной уверенным февральским
солнышком. Кони не чуяли усталости и имели все шансы добраться до
уездного центра на закате. Зимнее путешествие мечты!
Но зачем я в него пустилась?
Во-первых, привычка. Практически каждый год у меня два
путешествия. Летнее — в родные Голубки, с Лизонькой, забыться от
хлопот. Ага, фигушки — усадьба становилась передвижным офисом, куда
каждый день являлся курьер и прохлаждался пару часов, пока я
просмотрю почту и напишу безотлагательные ответы. Конечно, не
только Голубки, но и Нижний с окрестностями. А зимой, когда
путешествие становится комфортней, — уже без дочки, в первую
очередь по южным губерниям, от Орла до Херсона, где у меня пшеница
и сахар.
Во-вторых, наметила важные встречи — тот случай, когда писем
недостаточно, а надо пообщаться, иначе ничего не поймешь. И
в-третьих, просто отдохнуть от напряжения поздней осени и начала
зимы.
Первый месяц наступившего судьбоносного 1825 года почти не
принес новых событий. Последствия наводнения были ликвидированы
практически повсюду. На Чумной остров, пользуясь ледовой дорогой,
завезли материалы, чтобы отстроить больничный комплекс, причем
основное здание, конечно же, каменное и, конечно, вдвое выше
прежнего. Пусть персоналу будет спокойно. Я не собиралась впадать в
пророчество с информацией, что следующее катастрофическое
наводнение лишь сто лет спустя. И так уже слава пошла по
салонам.
На Святках занималась приемами. Самыми почетными гостями стали
новый Сашкин друг-тезка с папенькой и маменькой. Два будущих царя и
царская супруга. Я понадеялась, что к такой компании у вдовствующей
императрицы претензий не будет. Все равно доброе обещание отправить
Мишу в Сибирь за мою дружбу с великими князьями так просто не
забыть.
Царевича, еще не знавшего, что он царевич, ждали как привычные,
так и незнакомые зимние развлечения. Без горки никак, поэтому
сравнительно скромный холмик превратился в самый высокий
рукотворный объект на десять ближайших верст. Спусков было
несколько: основной ледяной, для салазок, и более пологие — для лыж
и скейтборда. Санную трассу сделали без трамплинов, но извилистой,
так, чтобы у подножия двухместный болид выходил на скорость если не
под 100 км в час, то близко к тому. Первыми скатились
мальчишки-ученики, а потом — все обитатели Новой Славянки, кроме
пожилой няни Павловны.
