– Это Варяг. До штурма один час, всем доложить о готовности. Приём.
– Варяг, я Бестия. Газ в подвал уже закачан, таймер на подрыв выставлю позже. Приём.
– Я Торнадо, миномёты готовы. Приём.
– Клоун Варягу, у меня все тип-топ.
– Я Красницкий, люди готовы.
– Бестия, Торнадо, Клоун. Вас понял, начинаем по моей команде. А тебе, Красницкий, я потом яйца оторву, если тебе их не отстрелят. Конец связи.
Седой, как лунь, коренастый мужчина средних лет, одетый в лесной камуфляж, опустил мини рацию и выругался сквозь зубы:
– Барон хренов, даже протокол радиопереговоров не может запомнить. Я же дал этому дебилу позывной. Кто его вообще догадался в операцию засунуть?
– Кто-кто… Сам знаешь кто. Видимо Ястреб хочет его в убийстве замазать, – ответил ему невидимый баритон, – Да и "Хорёк" – позывной так себе, я бы тоже послал тебя подальше.
Голос не был игрой больного воображения Варяга, просто его собеседник обладал даром полной невидимости. Где и когда нашёл его глава Службы Безопасности никто кроме него самого не знал. Да и не хотел знать, потому что не все знания одинаково полезны.
– Язык у тебя длинный, Рысь. Тебя прислали секреты хозяина дома разведать, а не обсуждать приказы начальства. Если бы не твои чудеса, я тебя никогда бы и близко к нашим делам не подпустил. А для спокойствия, вообще лучше бы убил.
– Попытка не пытка, Варяг, – голос повеселел, – А давай посмотрим, кто кого замочит?
Седой хотел было сказать в ответ что-нибудь резкое и обидное, но внезапно ожила рация:
– Варяг, это Клоун. Внимание. Прямо перед нами, в тридцати метрах, три вооружённых противника, идут прямо на нас. Отхожу на десять метров левее. Приём.
– Клоун, понял тебя, отход разрешаю.
Не успел Варяг отпустить тангенту [1], как ощутил на своём горле холод металла. Он скосил глаза вниз и увидел длинное тонкое лезвие егерского кинжала.
– Я шутить с тобой не буду, Фёдор Михалыч, – прошептал ему прямо в ухо голос, – Приказы твоего начальства ко мне не относятся по одной простой причине – оно мне не начальство. Я птица вольная, ты мне рот не затыкай и грозить не смей никогда. Мне вашу долбанную группу отморозков вырезать, как соплю вот об это дерево вытереть. А потом и вашими близкими заняться, чтобы такие уроды больше не рождались. Вникаешь, Варяг?
– Да-а… – сипло ответил седой.
– Вот и ладненько, – голос снова повеселел, – Ты мне лучше поведай, чем хозяева этого домика перед Ястребом провинились, что их всех на тот свет сейчас отправлять будут?
– Нож убери, – Варяг физически почувствовал, как по коже его горла стекает тонюсенькая струйка крови.
– С чего бы это? – удивился невидимый Рысь, – Ты мне в такой позе больше нравишься. Я жду ответа.
– Да не знаю я за что, – прохрипел Варяг, стараясь не шевелиться, – Приказ был подготовить и произвести зачистку усадьбы Турчаниновых, а как там и чего – нам не говорят.
– Хренасе, интересно девки пляшут, – присвистнул его невидимый собеседник, – Так это вы род "пророков" вырезать собрались? А Император-то поди и не в курсе. Или в курсе?
– Это не наше дело, Рысь. Нам говорят – мы делаем, – и почувствовав, что ножа у горла больше нет, Варяг с облегчением выдохнул, – Сомневаться в приказах главы ИСО чревато, сам же знаешь.
Но ему никто не ответил. Рысь ушёл так тихо, что ни одна веточка не шелохнулась.
– Твою мать, – выругался Варяг, – Не хватало ещё, чтобы этот хренов невидимка взбрыкнул в последний момент.
***
– Кири-и-илл, ну встава-а-ай.
Двадцатое июня, день рождения младшей сестрёнки. Её радость и нетерпение можно понять – шесть лет назад, глубокой осенью, я тоже проснулся ни свет ни заря. День двенадцатилетия… и день получения личного родового кольца. Ну как личного? Ей достанется моё старое кольцо, которое лежит сейчас у меня в кармане штанов. Ещё не надетых, кстати, по причине моей крайней незаинтересованности в данном процессе. Эта егоза пришла меня будить в шесть утра, а лёг я сегодня глубоко заполночь, засидевшись за чтением талмуда "Теория псионики". Через два дня меня ожидал экзамен в столичном университете.
