«Сколько вокруг счастливых лиц, и сколько трупов. Я стою среди высоких сооружений из стекла и бетона, возведенных не нами. А вокруг, изящно переступая через умерщвлённые тела, бродят молодые и приторно-красивые люди в одинаковых былых одеждах. Их мертвецки-бледные лица озаряют улыбки, их сердца наполнены неподдельной радостью, в их глазах отражаются пушистые облака и мёртвые люди, хаотично-разбросанные на влажном, тёмно-сером асфальте. Нисколько не огорчает счастливых людей эта жуткая картина, они с глубочайшим интересом рассматривают столь вожделенное тёмно-голубое небо, разноцветные здания с большими окнами и фигурной лепниной. Они все счастливы и им плевать, что исчезла целая самобытная цивилизация. Их не интересует, была ли у погибших душа, жила ли в этой душе неудержимая любовь, или всепоглощающая ненависть. Плевать. Этим бездушным людям было на всё плевать. От их холодного безразличия хочется кричать, от выражения их довольных лиц бросает в дрожь и что-то сильно сжимается внутри. Но я молчу и просто пишу. Пишу свое последнее сообщение, уже несуществующему адресату. Не знаю, зачем я это делаю теперь. Наверное, у меня родилась душа. Пускай это сообщение летит ввысь, в бесконечную, ледяную пустоту. Пускай кричит каждой звезде, каждой планете о произошедшем здесь. Пускай его совершенно случайно, когда-нибудь, прочтут другие. И никогда, никогда не сделают того, что сделал я…»
Динамик внутренней корабельной связи негромко щелкнул, в каюте прозвучал ровный мужской голос:
– Бодир Лин Ауст, надеюсь, вы не забыли об утреннем заседании специальной комиссии по классификации саморазвивающихся цивилизаций? Напомню, заседание начнётся через час, в 9-ть утра по местному времени. У нас возникли разногласия по вопросам планеты №354S25В, вследствие чего, вероятно, придётся прибегнуть к процедуре внедрения специальной инспекции. Как вы понимаете, это преимущественно ваша компетенция и ваше присутствие на заседании чрезвычайно важно. Ждём вас в конференц-зале через 58 минут.
– Только не это, – пробурчала Айса и легонько прикоснулась губами ко лбу Ауста. – Дорогой, просыпайся. Эти бюрократы снова хотят отправить комиссию на очередную варварскую планету. Как я не люблю, когда это происходит. Я, наверное, никогда не смогу к этому привыкнуть…
– Я уже не сплю и все слышал, – приподнявшись на локте, сказал Ауст. – Мне снова приснилась Нимеланора, снова этот жуткий сон. Вот объясни, почему она мне снится? Я ведь никогда там не был…
– Мы не изучили до конца все глубинные свойства генетической памяти. Я уверена, ответ кроется именно там. Дорогой, меня сейчас больше беспокоит твоя командировка. Думаешь, ты достаточно отдохнул перед новой отправкой? У тебя совсем недавно была тяжелая экспедиция…
– Ты же знаешь, что это моя работа. Тем более, я выполняю очень важную и ответственную миссию, без которой мы не смогли бы наслаждаться компанией друг друга столько времени. Так что тебе придётся провести еще одну неделю в одиночестве, и это, скорее всего, в последний раз. Моему стажеру осталось пройти генеральную аттестацию, и он с удовольствием меня заменит в будущем. А мы вернёмся домой, и будем наслаждаться обществом друг друга до конца времен. Хотя так странно называть домом место, в котором никогда не был.
– Бодир, несмотря на все убеждения твоего руководства, я прекрасно знаю обо всех внештатных ситуациях и опасностях, которые скрывает твоя работа. Я тоже работаю на этом корабле и занимаю должность напрямую связанную с твоими командировками. Ну почему? Почему нельзя принимать решения на корабле и не подвергать опасности бесценного сотрудника? У меня до сих пор не выветрилось из памяти происшествие на 25S28D! Хотя меня убеждали, что опасности нет и это бюрократическая формальность…
