Ксюша
Наказание, а не вечеринка! С первой минуты мечтала покинуть
клуб, но без сестры уехать нельзя. Я за нее в ответе, и неважно,
что я младше на три года. Дома спросят, как со старшей. Неправильно
у нас в семье распределены роли.
Машка и ее подружки напились вхламину. Вот кто им подарил скидку
на спиртное? Что за подарок такой? Весь вечер наблюдала, как
незнакомые, но видные парни пытались споить девчонок, и их старания
быстро принесли успех. Подозревала тех в желании соблазнить
девчонок – ничего подобного, даже танцевать ни с одной не вышли,
хотя их так яростно тянули на танцпол. Девчонки сами были бы рады,
чтобы эти красавчики ими соблазнились, но ни одну из них не увели в
туалет, ну или куда обычно водят в таких заведениях, чтобы заняться
сексом? Все равно я злилась на парней, что они весь вечер
заказывали коктейли, но в конечном итоге именно они помогли мне
рассовать этих пьянчужек по машинам.
Коктейли с большой скидкой, жадность Машки и ее подруг – все это
привело вот к такому результату. Я весь вечер пыталась слить это
пойло во все горшки с цветами, в пепельницы, но результата не
достигла, в отличие от сестры, которая сейчас лежала на заднем
сиденье такси и издавала страшные для водителя звуки.
Чтобы ее не стошнило прямо в салоне, он открыл окна, прохладная
погода за окном и почти такая же температура внутри авто не могли
улучшить его настроения. Мое легкое пальтишко продувало со всех
сторон, завтра точно свалюсь с простудой, но грозному дядьке даже
заикнуться боялась, что мне холодно, он тоже мерз по нашей
вине.
Мое сестринское сердце не могло бросить Машку одну в такси.
Позориться – так вместе, но пока позорюсь только я, а Машка и не
вспомнит завтра ничего. Нужно было их тренеру сразу звонить, пусть
бы лучше меня посчитали предательницей, чем наблюдать вот это
все.
— Если она мне салон изгадит, будете оплачивать химчистку, —
пренебрежительно произнес таксист, когда Машка издала неприличный
звук, который ее совсем не красил. Я расправила пакет в руках,
который все это время держала наготове. Водитель кинул его мне, как
только мы отъехали от клуба, пробурчав на незнакомом языке что-то
ругательное. Мужчина обернулся, посмотрел на мои разбитые колени и
порванные колготы, скривил лицо, будто увидел прокаженных. Обидно.
И не объяснишь, что ничем плохим я не занималась. Разводила пьянчуг
по машинам, когда одна из них завалилась на меня, и мы вместе упали
с лестницы. Я еще легко отделалась.
Постаралась прикрыть пальто разодранные вместе с колготками
колени, но у меня ничего не вышло. Решила забить, все равно уже
опозорились.
Дорога была длинной. Водитель несколько раз останавливался на
обочине, чтобы Машка очистила желудок. Нервно постукивая по рулю,
он наверняка проклинал заказ.
Отдать пришлось почти все, что осталось у Маши в сумке после
вечеринки. Сестра отгуляла свой день рождения с размахом.
Высадив нас у дома, мужчина нервно вытащил из багажника цветы и
пакеты с подарками, сгрузил все на лавку и с пробуксовками уехал.
Неприятное чувство, будто оплевал. Но погружаться во все это
времени не было, на улице холодно, а сестра не спешит своими двумя
к подъезду.
— Маша, — пихаю ее в бок, пока она не заснула на лавке.
Тащить ее на себе страшно, вместе упадем, переломаемся. Одного
полета мне сегодня хватило.
Позвонить родителям? Так поступить было бы правильно, но
родители у меня специфичные, особенно мама. Не хочу, чтобы меня
громкими выговорами обвинили во всех преступлениях этого вечера,
разбудив при этом всю многоэтажку. Пусть дома ругают. Это ведь я
виновата, что за Машкой не уследила, позволила спортсменке и
будущей олимпийской чемпионке так назюзюкаться. Машка у нас –
надежда всей семьи на светлое будущее, а я – не очень удачный
эксперимент.
