- Эй, новенькая, - Соня больно
стиснула руками мою челюсть, наклоняясь ближе. Будто пыталась
разглядеть что-то в моем лице, понять того, чего не понимает. Я еще
раз дернулась, но шайка держала крепко. Безысходное положение
загнанной в ловушку мыши.
- Отпустите, - слетело с моих уст,
но как-то уж больно неуверенно. Адреналин закончился видимо.
Воздуха не хватало, какими бы глубокими не были вдохи. В висках
противно пульсировало, подобно двум барабанным палочками,
отбивающим ритм по нервным клеткам.
- Скоро, совсем скоро, милая, -
усмехнулась Агеева. Какова вероятность, что в женский туалет на
большой перемене кто-то зайдет? Очень большая. И я в нее наивно
верила бы, если бы не знала, что наверняка шавки Сони стоят за
дверью и караулят. Никого не пустят. Не в этот раз.
- Убери руку, ненормальная! – снова
дернулась и посмотрела прямо, с гордо поднятой головой, в
глаза Агеевой. Мне было невыносимо сложно выполнить даже такое
простое действие. За всю жизнь я никогда не оказывалась в подобной
ситуации, но отчетливо знала, какой может быть у нее итог.
- Запомни, - цедит сквозь зубы в
какой-то нервозной интонации Соня, скользя по мне взглядом, словно
по грязной тряпке. Мы с ней – с разных планет. Для таких как она, я
всего лишь кусок мусора, валяющийся под ногами.
- Отпустите!
- Эй, я не договорила. Так не
пойдет! – цокает Агеева и со всей силы дает мне пощечину. Не
ожидала честно. Будто не со мной сейчас все это происходит. Будто
не меня затащили войлоком в туалет и пытаются поставить на колени.
Участок кожи, куда пришелся удар, начинает гореть, и я невольно
прикусываю внутреннюю часть щеки, лишь бы ни дать волю слабости. Не
сегодня. Плакать перед этими? Никогда. Я выдержу.
- Давайте быстрей, - пищит одна из
верноподданных.
- Краску! – командует Соня уверенным
басом. Не смотрю на нее. Но все прекрасно понимаю. Сердце внутри
колотит как ненормальное, отбивает точно больше сто сорока в
минуту. Дышу часто, настолько, что грудь ходуном ходит, однако
держу планку. Не позволю никому сломать меня, увидеть слезы. Может
в их глазах я и упаду ниже плинтуса, но себе останусь верной.
- Вот, держи, Сонь.
- Запомни, Лисицына! – Шепчет мне на
ухо мерзким голосом Агеева. – Еще раз увижу рядом с ним, без волос
оставлю. Усекла?
Ничего не отвечаю. Не успеваю даже
осмыслить и переварить полученную угрозу. Потому что в эту минуту,
местная Королева подносит ко мне белую краску и медленно выливает
содержимое на голову. Липкие капли стекают по лицу, по волосам и
одежде. Запах забивает нос, но не это главное. Быть униженной
кем-то вроде них – вот что убивает.
Верноподданные Агеевой начинают
смеяться, а кто-то даже и снимает на камеру. Откидывают мерзкие
шуточки, но если честно, я их не слышу. Думаю только о том, как бы
выстоять до победного. Как бы не упасть прямо сейчас, как выдержать
все это. Руки леденеют, ноги дрожат. Сглатываю противный ком обиды,
который затесался в горле. Закрываю глаза и начинаю считать от
одного до десяти. Стая против одинокого волка. Вот что происходит
со мной сейчас. Вот что бывает, когда в одиннадцатом классе ты
становишься – новенькой.
Даша
Серьезно, если задуматься, сколько
родителей в зрелом возрасте разводятся и заводят новую семью.
Сколько? Раньше мне казалось, очень мало. Раньше мне казалось, что
уж меня-то такое обойдет стороной. Но папа решил уехать жить на
Север, там повстречал другую женщину и понял, как чертовски плохо
ему жилось с нами. Мама первое время грустила, как и полагается.
Сидела дома, закрывшись в четырех стенах. Вечно погружалась в свою
литературу на тему трансферинга и посыла нужных мыслей во
Вселенную. Порой мне казалось, она медленно сходит с ума. Но в один
прекрасный день, когда солнце припекало плечи, а птицы спокойно
качались на ветках деревьев, мама встретила его.
