Оля
– Марат! Марат Умаров! Ты нужен своей дочери! – кричу во всю
глотку и бросаюсь вперед, почти падаю и лечу к мужчине, который в
этот самый момент замирает изваянием и резко разворачивается в мою
сторону.
Огромный, в идеальном костюме, в дорогом кашемировом пальто,
накинутом поверх широких плеч, почему-то взгляд цепляется за
шелковый лиловый платок, элегантно выглядывающий из нагрудного
кармана.
После моего крика кажется, что вся многолюдная улица центра
замирает и превращается в один сплошной вакуум. Время словно
замирает.
А я медленно бросаю взгляд на роскошную спутницу бизнесмена
модельного вида, которая, вцепившись в руку Умарова, смотрит на
меня как на червя, который вылез из-под земли.
Охранник терпеливо держит над ними большой зонт, который
защищает от холодных капель, я же стою мокрая до нитки, дрожащая,
потерянная, но голос мой почти не дрожит, когда, сцепившись с
яркими глазами мужчины, я выговариваю со всем отчаянием:
– Твоей дочери нужна помощь!
Где-то вдали шваркает молния и громыхает так, что уши
закладывает, мой крик сливается с буйством природы и я затихаю,
замираю.
Больше не делаю попытки приблизиться к миллиардеру, который
смотрит на меня не мигая.
Ничего не вижу, дождь бьет по щекам, застилает взор, а еще мои
слезы…
Их много, они текут ручьем, потому что я доведена до предела,
потому что это последний шанс, самый настоящий прыжок в бездну.
Охрана Умарова обступает меня, а я глаз оторвать не могу от
Марата…
Красивый. Я сразу же узнала его, как только увидела силуэт… Его
невозможно забыть, его невозможно не узнать…
Один из самых богатых людей страны, тогда он еще не был
председателем совета директоров “Газ-Евра”, сегодня советник
президента, а кто-то говорит, что не просто советник, а друг и
партнер…
Человек, обладающий безграничной властью. Он стоит у самого руля
и решает, в какую сторону вести экономику не только нашей страны,
но и мировую…
К такому человеку не подойти…
Я знала, на что шла, знала, что за подобное мне придется
ответить, и сейчас, когда я встречаюсь с дымчато-синими глазами, я
вижу в них приговор…
В первые секунды кажется, что мужчина меня даже не узнает…
Сколько таких девчонок с перебитыми судьбами было на его пути,
сколькие признавались мужчине в любви, и он выбрасывал их прочь без
единого слова, без суда и следствия, без помилования…
В груди нестерпимо печет, как если бы рана раскрылась и начала
опять кровить…
Никогда бы я не пришла к нему, никогда бы не умоляла, не
валялась грязная и ободранная на мокрой мостовой…
Но жизнь… она заставила… точнее, диагноз моей дочери…
Моей крошки… Моей Миры… Неспроста я выбрала это имя, ведь она
действительно для меня стоит целого мира…
И если ради нее мне придется сегодня умереть – значит, так тому
и быть…
Один кивок Умарова и его охрана приходит в движение. Секундное
замешательство проходит, а я стою не шелохнувшись, застываю на
месте, готовая принять свою участь и наказание, все, что угодно,
только бы моя дочь была спасена…
Где-то опять вспыхивает проблеск молнии, но спустя долгую
секунду я понимаю, что это уже не молния, ожил какой-то репортер,
затерянный в толпе, и решил запечатлеть новость, которая может
облететь все новостные ветки и наделать шума…
Вернее, могла бы… но уже через доли секунд в эту сторону
наперерез двинулись несколько мужчин в костюмах…
До слуха доходит вскрик и грохот…
Понимаю, что камера разбита и свидетельство моего появления
уничтожено, прикидываю, сколько секунд осталось мне на жизнь…
Ведь Марат не умеет прощать. Мне ли не знать, на что он
способен…
Еще один взгляд Умарова и рука охранника ложится на мой локоть.
Мужчина не смотрит на меня, он смотрит на Марата, ждет его решения,
как, впрочем, и я…
