Большой, деревянный дом, высокое
крыльцо и веранда с креслом-качалкой. Солнце роняет последние лучи
на остывающую землю, где-то вдалеке перекликаются совы. В доме
темно, только в кухне горит неяркий свет, но шторы задернуты и с
улицы ничего не видать.
Возле крыльца, в полной темноте
копошится какая-то фигура. Когда еще бледноватая луна выглядывает
из-за тучи, становится видно, что это женщина в длинном платье и с
распущенными волосами. Она сидит на коленях, роет землю просто
руками и что-то шепчет. Потом в образовавшуюся ямку кладет мешочек
и зарывает, хорошо утрамбовав грунт и присыпав травой.
В лесу резко замолкают все звуки.
Женщина испуганно вскидывает голову и бегом бежит в дом, закрыв
дверь на замок и засов. Немного трясущимися руками она чертит
маслом вверху, на лутке, какие-то символы, и быстрым шагом идет на
кухню.
Здесь горят свечи, отбрасывая
неровный свет на двух пожилых женщин, которые заняты, судя по их
сосредоточенным лицам, очень важным делом.
- Зарыла? – спрашивает самая старшая
из женщин, с длинными, ниже бедер, распущенными седыми
волосами.
- Да, бабушка, - отвечает только что
зашедшая, тщательно вымывая руки в раковине.
- Анастасия, все готово? – уточняет
та, которую назвали бабушкой.
- Да, мама – кратко отвечает третья
женщина, длинные рыжие волосы которой горят огнем в свете
свечей.
- Дочь, рисуй знаки на столе. Арина,
неси малышку – отдает четкие указания седовласая, доставая из
коробки особые, белые с рунами, свечи.
- Бабушка, ты уверена, что так
нужно? – переспрашивает самая молодая женщина.
- Более чем, дорогая моя. К
сожалению. Будем молиться, чтобы этого оказалось достаточно. Неси,
не мешкай!
Арина выходит, чтобы буквально через
пару минут вернуться с ребенком на руках. Маленькая девочка, лет
пяти, спокойно спит, прижимаясь к груди матери.
- На стол ее – говорит
седовласая.
Арина аккуратно укладывает ребенка
на поверхность стола, поверх нарисованных рун, стараясь не
разбудить малышку. Седовласая женщина расставляет свечи вокруг
девочки и зажигает их в определенном порядке.
- Говорила же тебе, будь осторожна…
- не сдержавшись, сердито бурчит рыжая, обращаясь к дочери.
Арина всхлипывает, смахивая со щеки
набежавшие слезы.
- Дочь! – прерывает седовласая
начинающуюся ссору. – Уймись! Сделанного не воротишь, а сейчас не
подходящее время, чтобы устраивать разборки.
Анастасия согласно кивает, но все
равно недовольно кривит губы. Старшая женщина их рода берет емкость
с какими-то маслами и рисует руны на ручках, ножках и лбу лежащей
девочки, сопровождая свои действия бормотанием. Слова трудно
разобрать, но когда седовласая неожиданно громко говорит: «Да будет
так, как я сказала!», свечи ярко вспыхивают и начинают трещать. Но
пожилая женщина на них не обращает внимания, продолжая ходить
вокруг стола и бормотать скороговоркой.
Затем она останавливается в
изголовье лежащей девочки и вытягивает руки. В то же мгновение, две
другие ведьмы берут ее ладони в свои и замыкают круг.
Женщины заняты, проводя ритуал. Им
некогда осматриваться вокруг, но инстинктивно они чувствуют
тревогу, стараясь быстрее проговорить нужные слова. И не зря,
потому что именно в этот момент убывающая луна выходит из-за туч,
ярко освещая лес. Тени деревьев которого, начинают странно
изгибаться и расти. Они отрываются от леса, ползут, словно змеи, в
сторону дома, где три ведьмы торопятся закончить ритуал. И вот,
тени почти достигают своей цели, но внезапно, возле крыльца с
шипением рассыпаются, чтобы вновь собраться и попробовать найти
другие щели, другой вход в дом. Но окна, как и крыльцо, закрыты
оберегающим заклятьем. Дымоход тоже запечатан. С недовольным
змеиным шипением тени отступают, спрятавшись в траве, дожидаются
подмоги.
