Когда Лёлик вытолкал Аню за дверь вместе с белоснежным мяукающим комком счастья в руках, ее понятия о крепкой дружбе немного размылись. Возможно, это было связано с тем, что за окном почти бушевала зима, и в шесть часов вечера мороз только-только набирал силу.
Что самое ужасное – она даже злиться на Лёлика не могла, ведь сама была виновата. Обещала ему не чудить, не делать глупостей, но снова все запорола.
Все началось этим утром. Сейчас, топая по сугробам вдоль полупустой трассы, пряча под стареньким пальто свернувшегося в клубок котенка и надеясь, что в рюкзаке, собранном наспех в восемь утра, завалялось что-то съедобное на крайний случай, Аня вдруг поняла, что этот день был бесконечно длинным. Он словно начался не двенадцать часов назад, а примерно месяц, ведь утренние события с таким трудом восстанавливались в голове.
– Анька!
Кого-то по утрам будит будильник и пес с тапками в зубах, кого-то – нежные поцелуи в лопатки и соблазнительные ласки второй половинки. Аню же вот уже полгода будил назойливый голос лучшего друга и холод, проезжающийся по пяткам, когда одеяло оказывалось на полу.
Она накрыла голову подушкой и подтянула коленки к груди, надеясь согреться. В раздолбанной «однушке», которая досталась Лёлику от бабушки, гулял ветер, потому что никто из них до сих пор не удосужился заткнуть щели в стареньких окнах.
– Анька, вставай! У нас дело!
Лёлик был внештатным журналистом, периодически подкидывающим материалы одному крутому новостному сайту. Его большой мечтой было стать однажды полноценным работником этого ресурса, а пока он всеми силами лез из кожи, чтобы найти эксклюзив. И таскал за собой Аню, потому что она закончила курсы фотографии и считала себя типа «фотографом». В общем, все эти мероприятия были довольно сомнительными, но им платили деньги. Если материал был хорошим – довольно неплохие деньги, которые помогали не загнуться от голода.
И сейчас, вероятно, Лёлик звал ее за очередным эксклюзивом.
Поскольку Аня не реагировала, друг перешел к более активным методам: забрал подушку, а потом сел на ее спину верхом, чтобы взлохматить ее и без того торчащие во все стороны волосы.
Аня закричала. Не потому что Лёлик много весил – вообще-то в своей лучшей форме он был худее Ани, а еще примерно ее роста, с выцветшими соломенными волосами и веснушками по всему лицу. Тянул на подростка, короче говоря – ему даже сигареты в ларьке не продавали без паспорта. Так вот, закричала Аня из-за того, что Буська – их новый белоснежный жилец – впился в ее ногу когтями.
– Что ж такое!
– Вставай! – не унимался друг.
Сумасшедший дом!
Аня перевернулась, и Лёлик шмякнулся рядом с ней, смешно заойкав. Буся запрыгнул на него, то ли решив, что сейчас самое время для игры, то ли пытаясь отомстить за наглое вторжение с утра пораньше.
– Ты не человек, Лёлик, – Аня, наконец, села и попыталась прочесать пальцами спутанные волосы. – Люди так с друзьями не поступают в семь часов утра.
– Ты, неблагодарная, мне еще спасибо скажешь! – он сбросил Бусю со своего живота, и Аня поморщилась. – Одно слово, и ты проснешься.
– Кофе?
– Лучше. Май-ков.
Аня выпучила на него глаза. Ей удалось немного разобраться с волосами, но одна упрямая медно-коричневая прядь все еще лезла в глаза, и девушке пришлось сдуть ее, что, разумеется, не помогло.
– У Майкова новая картина?
– У Майкова интервью. С нами, – Лёлик улыбнулся так, словно выиграл миллион, а потом встал, чтобы прошагать в сторону кухни, пафосно выпрямив спину. – Собирайся.
Аня подпрыгнула и кинулась за ним.
– Лёлик, ты что – душу дьяволу продал?! Как?!
Игорь Майков взлетел на художественную арену два года назад. Никто не знал о нем ровным счетом ничего, пока на одной выставке он не представил картину. Пейзаж, выполненный углем. На вкус Ани – ничего необычного: порт, исчезающий на закате корабль с порванными парусами, и мальчик, стоящий по колено в воде. Когда они с Лёликом в первый раз наткнулись на эту работу в интернете, Аня сморщилась и спросила, почему кто-то готов платить сотни тысяч за картинку из «Пиратов Карибского моря». А люди платили. После той выставки картины Майкова улетали с аукционов как горячие пирожки, а вот сам автор на публике не появлялся.
