Влюбиться в парня-оборотня? Не страшно! А если безответно? Тоже ерунда, любовь – она такая – сегодня нет, а завтра взяла и появилась, как по волшебству. Тем более, когда за этой своей любовью идет сама Лидия Тодд. У нее на пути лучше не стоять! Злая карма, едва только ее увидев, отходит в сторону, покрутив пальцем у виска, потому что – ну ее, эту бесстрашную, сумасбродную, пусть сама свою судьбу вершит, лучше с ней не связываться.
Она влюбилась в Чарли с первого взгляда, как только увидела его на лужайке в соседнем дворе. Красивый мальчик с грустными глазами, которые по ночам светились красным, и почему-то никого это не пугало. Ни окружающих его детей, ни приемных родителей, которые забрали его из приюта.
Мальчика звали Чарли, ему было четырнадцать, а Лидии – десять. Она ходила за ним по пятам, а он отмахивался от нее, как от назойливой мухи, потому что не любил людей. Никого не любил. Чарли любил одиночество и луну. И все.
Но с годами привык к ней.
Лидия росла, Чарли закатывал глаза каждый раз, когда она к нему приближалась. Она все время мечтала увидеть, как он улыбнется ей. Не насмешливо и грубо, а искренне улыбнется ее шуточке, ее заразительному звонкому смеху.
Чарли был нелюдимым, странным, его не любили в школе, он постоянно дрался, но никогда не применял волчью силу.
Чарли был справедливым, хорошим парнем, которого покалечила жизнь.
А Лидия просто любила его до безумия. С того момента, как впервые увидела, и до сегодняшнего дня, до своих восемнадцати с маленьким хвостиком лет.
Она росла, впервые пробовала жизнь на вкус. Чарли следил со стороны, как она взрослеет, как заводит неправильных друзей, как в первый раз напивается и звонит ему с вечеринки, умоляя забрать. Как он везет ее домой ночью, останавливаясь каждый раз, когда ее мутит. Как оправдывается перед ее матерью, словно это он виноват в том, что она напилась.
Она была для него кем-то вроде надоедливой младшей сестры, от которой никуда не деться. Он же был для нее всем.
До тех пор, пока его не забрали.
Автобус останавливается прямо посреди леса, тормозит слишком резко, и Лидия открывает глаза – от долгой дороги ее всегда клонит в сон.
Водитель заглядывает в полупустой салон и смотрит прямо на нее.
– Ваша остановка, – говорит он.
И Лидия либо сошла с ума, либо звучит это все как-то злодейски.
– Что?
– Выходите, мадам, у вас билет до Волчьей границы.
– Но до нее еще несколько миль…
– Людям туда дороги нет, так что либо выходите, либо…
Лидия не спорит.
Она натягивает на плечи лямки рюкзака и освобождает свое место. Через минуту автобус уезжает, и она остается совсем одна посреди дороги. Вокруг ни души – только пыль и плотная стена деревьев.
От страха подрагивают коленки.
Это было полным безумием. Самым спонтанным решением в ее жизни.
Она просто проснулась с утра и поняла, что не может жить и не видеть, как Чарли разбирает свою машину в соседнем дворе. Или как он стрижет газон. Или как курит, выдыхая облачко дыма в воздух.
Армия Альф – вот как это называлось. Пришли трое в костюмах, как из фильмов про шпионов, и забрали его. Чарли не сопротивлялся. Только бросил прощальный взгляд в окно, откуда выглядывала Лидия, – быстрый такой, торопливый взгляд, – сел с ними в машину и уехал.
А ей было мало этого взгляда. Так чертовски мало. Он как будто косточку ей кинул, но не докинул, и она только издалека может по ней вздыхать.
Лидия за неделю перекопала всю местную библиотеку, прочла в интернете все, что только могла про оборотней, а особенно – про местного вожака Совета Альф, Кэррола Локвуда, который и вербовал молодых альф в свою Армию.
Никто точно не знал, где находится резиденция Кэррола. Кто-то писал про тайные встречи на нейтральных территориях, кто-то – про большое поселение рядом с волчьей военной базой. По фото из интернета это больше всего было похоже на что-то зловещее и абсолютно альфасамцовое. Оттуда Лидия решила и начать.
