Она поняла, но было слишком поздно.
Вот почему Ферди убили в этом месте и в это время суток.
Полиция ошиблась. Да и она сама думала неправильно.
Но она оказалась права, подозревая, что за каждым ее шагом следят.
Она боялась, и на то имелись все основания.
Ей хотелось закричать! Она только начала привыкать к смерти Фрэнка. Теперь и ей осталось недолго.
Она прижалась спиной к дверям церкви. Те не поддались и не впустили ее, как это было с Ферди.
Убийца сделал шаг вперед…
* * *
Прошло два дня после похорон.
Элли всем говорила, что с ней все будет в порядке, но, конечно, это было не так. Прописанные доктором таблетки ей тоже не помогали. Ночью она не могла сомкнуть глаз и весь день чувствовала себя полусонной. Элли знала, что ощутит бодрость, если перестанет принимать таблетки, но не была уверена, что тогда сможет все выдержать.
Она стояла у стеклянной двери и смотрела на склон заднего двора, переулок и церковь. Деревья вокруг только начали желтеть, когда Фрэнка увезли в больницу. В ночь его смерти ударил сильный мороз, и теперь на лужайке виднелось больше листьев, чем на деревьях.
Надо бы их убрать, иначе пострадает трава.
Фрэнк никогда не интересовался садоводством, но для Элли было радостью жизни превратить заросший бирючиной[1] клочок земли в красивый сад с цветущими кустарниками и травянистыми растениями. Посреди лужайки разместились солнечные часы, напоминая прохожим, что «Время течет, и человеку остается с этим только смириться».
Утекая, Время забрало с собой Фрэнка. Элли до сих пор пыталась смириться с этим.
Нежно-зеленые стены и удобная мебель гостиной за ее спиной когда-то казались безмятежным убежищем от внешнего мира. Теперь на столе в эркере, выходившем на дорогу, пылились пачки открыток с соболезнованиями. На серванте стояли две забытые полупустые кофейные кружки, цветы в вазах поникли и засохли, а на кремовом ковре у дивана валялись газеты.
«Пора двигаться дальше,– сказала себе Элли.– Начни разбирать одежду Фрэнка, выйди из дома за продуктами, верни просроченные библиотечные книги».
Она старалась мыслить позитивно. Даже в ноябре в саду было еще много ярких красок. Дверь сарая хлопала на ветру. Нужно запереть ее. В сарае обитали бродячие кошки и любил играть маленький соседский мальчик… Тут Элли вспомнила о том, что не видела мальчика с тех пор, как умер Фрэнк.
Солнце изредка выглядывало из-за туч, окрашивая в золотистый цвет каменные скамейки и урны во внутреннем дворике. Незадолго до того, как Фрэнк заболел, Элли наполнила урны цветущими зимой анютиными глазками и пестрым плющом. Они росли хорошо.
Солнце светило все ярче, и шпиль церкви чернел на фоне неба. Нечасто он выделялся так отчетливо. Это означало, что собирается дождь.
За спиной Элли, в прихожей, выкрашенной в цвет магнолии, тихо и нежно пробили старинные часы. Пора принести Фрэнку утреннюю чашку чая. Элли вздрогнула. Фрэнк больше не выпьет утреннюю чашку чая. Как она могла забыть?!
Из боковой двери церкви, размахивая руками, выбежала грузная женщина. Элли отметила, что это довольно необычно, но не двинулась с места.
Миссис Доуз побежала по дорожке от церкви. Элли ощутила слабый прилив интереса. Она никогда раньше не видела, как бегает величественная миссис Доуз.
Миссис Доуз прорвалась через ворота, отделяющие территорию церкви от переулка. Перебежав его, она распахнула калитку, ведущую в сад Элли. Лицо миссис Доуз было красным, а ее пуховое оливково-зеленое пальто развевалось на ветру, когда она пробралась по саду и постучала в кухонную дверь Элли.