На Северном Кавказе не принято измерять расстояние километрами. По крайней мере, у ребят, которые тут служат. Серпантины, туманы, камнепады, оползни... А еще – коварные засады боевиков. Здесь никто никогда не спрашивает, сколько километров осталось проехать, – ведь в дороге может случиться всякое. Главное – добраться живым.
...Боевая разведывательно-дозорная машина, урча мощным дизелем, неторопливо ползла по каменистой грунтовке. Механик-водитель вел БРДМ предельно осторожно – эта дорога была ему незнакомой. Грунтовка то и дело петляла вокруг циклопических скал, поднималась полого, затем круто шла вниз. Внизу, под обрывом, гремела по камням горная речка. Первоначально планировалось добраться до «точки» другим, более коротким путем, однако в последний момент командование переиграло: метеорологи предупредили о возможном сходе лавины, и потому БРДМ была вынуждена пойти окольными путями.
«Бардак», как нередко называют БРДМ в Российской армии, должен был доставить семерых десантников на высокогорную «точку», сменив там ребят, отдежуривших положенные десять дней. Внутри бронемашины было душно, накурено, однако командир отделения, сержант Корнилов, запретил поднимать люки, и уж тем более высовываться наружу: в горах могли быть снайперы.
– Илья, а я магнитолу с собой взял, – смуглолицый ефрейтор подтолкнул в бок Илью Корнилова и, скосив взгляд на свой вещмешок, добавил: – Хоть скучно не будет!
– Радио там все равно не берется, – бросил Илья, высокий блондин с пронзительным взглядом ясных голубых глаз.
– Ну, тогда хоть какие-нибудь записи послушаем. Я диски одолжил у пацанов из ремонтной роты.
– Димка, через три дня тебя от тех записей тошнить будет! – вздохнул Корнилов. – Сам прикинь: каждый день с утра до вечера одно и то же, одно и то же... На второй день все эти эстрадные песни наизусть выучим! На третий захочется шмякнуть ту магнитолу о камень... или о голову того, кто эту дрянь всякий раз крутит. Ты бы лучше лишней тушенки с собой взял. Горный воздух, жрать хочется постоянно...
– Ну, Илюха, ты не поэт, – то ли в шутку, то ли всерьез бросил ефрейтор.
– Какая еще, на хрен, поэзия! Тут война, – Корнилов пригнулся, чтобы из-за плеча впереди сидящего механика-водителя взглянуть на дорогу. – Ничего, дембель скоро. Вернемся домой, отмоемся, отдохнем, водочки попьем всласть...
– На курорты съездим, – подхватил Дима. – Слушай, когда я по телевизору море вижу, все время себя спрашиваю: неужели где-то действительно есть жизнь, где не стреляют, а каждый день только оттягиваются в свое удовольствие?
– Где-то есть и Канарские острова, – философски заметил Илья. – А вообще, Димон...
Договорить он не успел. Откуда-то сверху хлопнул гранатомет, из ближайшей «зеленки» вылетел трассер. Совсем рядом громыхнуло, да так сильно, что заложило уши. Разлетелся камень, взрывная волна осязаемо накрыла БРДМ.
Боевая разведывательно-дозорная машина была слишком удобной мишенью. Ведь гранатометчик, засевший за ближайшей скалой, мог превратить ее в пылающий факел вместе с экипажем и десантниками в несколько секунд. БРДМ, еще недавно казавшаяся надежным укрытием, теперь превратилась в ловушку, в потенциальный железный гроб для ребят...
Крупнокалиберный пулемет в башенке вряд ли мог спасти ситуацию. Это на равнинной, хорошо простреливаемой местности грамотно выпущенные пулеметные очереди могут мгновенно прижать к земле нападающих. В условиях Северокавказских гор, когда в тебя палят из-за скал, да стрелки к тому же постоянно меняют места дислокации, с тем же успехом можно палить просто в небо.
– Из машины! – властно скомандовал Корнилов и, схватив автомат, первым бросился наружу.
За ним последовали и остальные, включая механика-водителя. Десантники, быстро оценив ситуацию, рассредоточились на обрыве за гигантскими валунами. Сделано это было вовремя. Не прошло и минуты, как сверху вновь хлопнул гранатомет, и БРДМ запылала.
