Предисловие
Внимание! История от начала и до конца – авторский вымысел и не
имеет ничего общего с реальными людьми и событиями. Все совпадения
случайны.
Методы исцеления неизлечимых болезней также не являются научно
доказанным фактом, поэтому автор не призывает людей повторять
их.
Эта история о том, что любое чудо – это чей-то тяжёлый труд, и
никакого волшебства.
Таисия Блинова
Когда я впервые увидела его, он
напомнил мне умирающего воробушка. Потухший измученный взгляд,
бледная сероватая кожа, тёмно-синяя хлопковая шапочка на голове,
видимо, чтобы прикрыть лысину.
На комфортабельной койке лежал с
трудом узнаваемый Рейнард Беллс, молодой певец, композитор и автор
прогремевших на весь мир песен.
На фотографиях в интернете Рейнард
красивый, как картинка, и надменно-недоступный. Он как бы
показывает, что любоваться им можно только со стороны. Руки
прочь!
А в жизни... Такой контраст.
Я поверила, что это он, лишь по
прямому волевому носу, слегка пухлым губам и приметной серьге в
форме скрипичного ключа в левом ухе.
Он тот самый, сомнений нет.
В палате, помимо больного и меня,
присутствовала мать Рейнарда. Женщина по-хозяйски держала парня за
руку, а на меня посмотрела неприветливо, как на очередную воровку
их с сыном времени.
Ловизе Беллс – так звали мать моего
потенциального будущего подопечного – на вид можно было дать около
сорока пяти лет. Постриженная под мальчика и выкрашенная в вишнёвый
цвет, она походила на постаревшую оторву-рокершу, но сейчас на её
лице застыла гримаса боли и отчаяния.
– Где гарантия, что вы поможете? –
недоверчиво спросила меня она.
Я тоже была детально просканирована
её взглядом и, судя по всему, мой вид не вызвал у женщины
доверия.
– Гарантий не раздаю. Могу только
дать слово, что верну вам сына живым и здоровым.
– Сколько вы хотите?
– Деньги меня не интересуют, –
покачала я головой.
– Тогда что? Гражданство?
Недвижимость? Протекция? – перечислила госпожа Беллс.
– Нет, – ответила я, чем немало
удивила собеседницу, готовую ради сына отдать всё до последней
эре[1]. – Я делаю это не ради вознаграждения. У меня свои мотивы.
Деньги мне потребуются только на транспортировку больного и на его
обеспечение в течение года.
– А нельзя вылечить его здесь?
– Нельзя. Поэтому решайте: либо я
увожу его прямо сегодня, либо исчезну и больше не появлюсь.
Женщина посмотрела на сына. Тот
обречённо глядел на неё, заторможенно моргая. Так выглядят те, кто
сдался и обильно напичкан опиатами.
– Он уже не встаёт. Всё время на
капельницах и обезболивающем, – сообщила мне мать то, что я и так
уже заметила. – Ест и говорит тоже плохо, ему трудно глотать.
Метастазы в шее мешают.
Слева на шее у Рея вздулась шишка
размером с детский кулак. Метастаз. Справа тоже есть, но поменьше и
не так бросается в глаза. Могу представить, какого размера они в
остальных местах.
– У вас нет времени на раздумья, –
сознательно давлю. – Методы у меня жёсткие, но проверенные.
– Рей? – женщина руку легонько сжала
руку сына. – Это наша последняя надежда... Ты... Ты поедешь?
Он механически, не задумываясь,
кивнул.
– А теперь главные условия, –
добавила я, стараясь сделать каждое слово веским. – Вы никоим
образом не вмешиваетесь в процесс лечения, и не обсуждаете мои
методы. На некоторое время вы потеряете связь с сыном и даже не
будете знать, где он.
– Но...
– Иначе договора не будет.
Мать снова посмотрела на умирающего
сына, который заворочал головой и закрыл лицо руками, затем
скрюченными пальцами принялся скрести по своей шапке.
– У него опять приступ, – всхлипнула
женщина. – Я позову медсестру... – и её рука потянулась к
кнопке.
– Нет! – кажется, чересчур резко и
громко запретила я. – Если вы заключаете со мной договор, опиаты
отменяются!
