Темнота и шум обволакивают меня. Я
закрываю глаза и запрокидываю голову назад. Алкоголь маленькими
шажками бежит по венам, поражая сначала сердце, а затем мозг. Я
больше не чувствую хроническую боль, я больше не слышу свои мысли,
составляющие мне постоянную компанию. Открываю глаза, поднимаю
потяжелевшую голову и смотрю на мир сквозь туман.
Люди.
Кого-то из них я знаю. Кого-то видела
несколько раз. Кого-то впервые.
Но никто никогда не видит
меня.
Со скрипом сухожилий поворачиваю
голову вправо. Рядом со мной на диване сидит парочка, чьи лица
расплавились в горячем поцелуе, слившись в одно целое. Слева в
облаке дыма и горечи рыжеволосый парень затягивает косяк.
Я ныряю в красный пластиковый
стаканчик, который держу в руках, и купаюсь в тёмной жидкости,
предвкушая жжение на языке. Медленно выдыхаю воздух из лёгких и
делаю глоток, осушая пластиковые берега. Морщусь, борясь с
отвращением к терпкому вкусу и самой себе.
Обычно я не пью так
много.
Обычно я наблюдаю за теми, кто пьёт.
За своими ровесниками, которые беззаботно вычёркивают из своих
жизней пятничный вечер, превращая часы в вечность, длящуюся лишь до
рассвета.
И я была частью этого.
Посещение вечеринок стало своего рода
моим хобби. Побегом от гнетущей реальности и в то же время иллюзией
причастности к ней. Занимая место где-нибудь в тёмном уголке, я
могла быть одна и со всеми одновременно.
— Будешь? — Хриплый голос пронзает
дым и добирается до моих ушей.
Я лениво поворачиваю голову на звук.
Рыжеволосый парень протягивает мне тлеющую самокрутку. Я
отказываюсь, понимая, что на сегодня с меня достаточно, и встаю с
дивана. Надо найти Кэтрин. Мир на секунду переворачивается с ног на
голову, и я едва не теряю равновесие. Но резкая боль в коленке,
словно удар током, заставляет сократиться все мышцы, удерживая меня
в вертикальном положении. Я смотрю вниз на свою левую ногу. В дыре
порванных колготок блестит липкая и тёплая жидкость. Ирония в том,
что я упала до того, как успела напиться.
Я делаю шаг, боль почти не
чувствуется. К ней я привыкла. Ещё один шаг, и я оказываюсь
среди извивающихся тел. Вечеринки Брайана Купера всегда были
грандиозными. Алкоголь, травка и огромное количество людей
превращали это место в эпицентр развратного веселья. Страшно
представить, сколько десятиклассниц лишилось девственности в одной
из комнат на втором этаже.
Меня бросает из стороны в сторону,
когда я наталкиваюсь на двигающихся под музыку людей. Стоять на
ногах становится всё сложнее. Вокруг моего запястья смыкается
кольцо из чьих-то горячих и мягких пальцев. Они прилипают к моей
коже словно пластилин. Я чувствую резкий рывок и в следующую
секунду вижу перед собой довольно высокого парня. Вообще-то с моим
ростом мне все кажутся высокими. Приходится поднять глаза и
дождаться, когда линии приобретут чёткость и образуют лицо. Лицо
самого Брайана Купера — короля импровизированного ада. Его губы
расплываются в улыбке, а я расплываюсь в его руке и утекаю сквозь
пальцы.
— Привет, — кажется, говорит он.
— Привет, — кажется, отвечаю я.
Он наклоняется ближе, чтобы я могла
его слышать.
— Ты ведь пришла сюда с Кэтрин,
верно? — Его слова покалывают где-то в области моей грудной клетки.
Он третий за сегодня, кто спрашивает меня о ней. — Не знаешь, где
она?
Разве могла быть другая причина,
почему ко мне подошёл один из самых популярных парней школы?
Нет.
Я глотаю лёгкий осадок разочарования
и стараюсь прозвучать беззаботно.
— Нет, — перекрикиваю музыку. — Если
увидишь Кэтрин раньше меня, скажи, что её ищет Мэднесс.
— Как? — переспрашивает Брайан, не
глядя на меня. Его взгляд уже блуждает по лицам в поисках
девушки.
— Неважно, — бормочу я и оставляю
Брайана на растерзание толпе. Ненавижу называть своё имя. Каждый
раз одна и та же реакция. Но я их не виню. Как только я начала
понимать значения слов, я первым делом спросила у своей мамы,
почему у меня такое странное имя. Она оправдала эту оплошность тем,
что решила назвать меня в честь бабушек. Обеих сразу. Мэдисон и
Ванесса. Ни одну из них я ни разу не видела.
