Что-то изменилось.
Я видела перед собой всё тот же белый потолок, но что-то
однозначно было не так. Мой взгляд скользнул ниже, и я разглядела
бежевые обои, покрывающие стены небольшой комнаты. Не моей комнаты.
Одним резким движением я села в кровати и осмотрелась вокруг.
Паника холодной дрожью поползла вдоль позвоночника, руки покрылись
мурашками. Всё, что я видела, было не моим.
Не мой письменный стол у окна, не моя настольная лампа на нём,
не мой шкаф в углу комнаты…
Я встала на ноги, испытывая непривычные ощущения: казалось,
будто я учусь ходить заново. Неуклюжими шагами я пересекла комнату,
направившись к одной из двух дверей. Всё это время я судорожно
пыталась вспомнить вчерашний день или хотя бы момент, повлёкший за
собой пробуждение в чужом доме. Было бы гораздо проще, будь эта
комната моей верной и, пожалуй, единственной подруги Мелиссы. Но
здесь я никогда не бывала прежде. И вечер с книгой в руках никак не
мог стать причиной моего нахождения здесь. Если только я всё ещё не
сплю.
Дверь, до которой я наконец добралась на ходулях вместо ног,
оказалась в ванную. Я включила свет и непроизвольно вскрикнула,
вдруг заметив девушку — хозяйку комнаты, как я подумала. Но
буквально через несколько секунд я с ужасом осознала, насколько
сильно ошиблась. В ванной не было никого, кроме меня.
Я подошла ближе к зеркалу и увидела ту самую девушку, которой
испугалась. В отражении на меня смотрела весьма привлекательная…
блондинка. В этом не было бы ничего странного, не будь я всю свою
жизнь шатенкой. Даже если представить, что у меня провал в памяти
глубиной с Марианскую впадину, и я забыла, как здесь оказалась, я
бы ни за что на свете не перекрасилась в блондинку. Я настолько
недолюбливала этот цвет волос, что однажды поспорила с отцом на
двадцатку, что никогда не перекрашусь в светлый цвет. Он был
уверен, что рано или поздно любая девушка захочет увидеть себя в
образе роковой блондинки.
Кстати, он так и не вернул мне долг. Но, кажется, теперь это не
актуально.
Когда я наконец смогла сфокусироваться на лице, оторвав
онемевший взгляд от волос, из моих лёгких вышибло последние остатки
воздуха. Я увидела идеальной формы овальное лицо, в то время как
мои скулы всегда казались мне слишком широкими, на нём аккуратный
прямой нос, вместо моего слегка вздёрнутого вверх, и
небесно-голубые глаза. Цвет своих глаз я никогда не могла
определить. Всё зависело от освещения, которое добавляло им
несколько оттенков зелёного… но однозначно не делало их такими
голубыми, как эти чужие глаза, отражающие мой страх.
Ладно, это уже не смешно. Я крепко зажмурила глаза,
восстанавливая дыхание, и прежде чем решилась открыть их вновь,
прошла, наверное, целая вечность. Но даже теперь ничего не
изменилось: белокурая незнакомка пристально смотрела на меня
испуганным взглядом. Я отшатнулась назад, заново испытав
потрясение. «Господи, пожалуйста, пусть это будет окно в другую
комнату или что-нибудь в этом роде», — молила я, нерешительно
приближаясь к девушке напротив. Я вытянула руку в унисон с
отражением и коснулась пальцами гладкой и холодной поверхности.
Зеркало.
Ошарашенная я выбежала из ванной. Я официально сошла с ума.
Метаясь по комнате, словно загнанный в клетку зверь, я пыталась
придумать дальнейший план действий. Телефон! Где телефон? Бегло
осмотрев комнату, мой взгляд остановился на прикроватной тумбочке,
где красовался навороченный белый смартфон. Я ринулась к кровати и
взяла мобильник в руки, только сейчас заметив, как сильно они
дрожат. Единственные номера, которые я знала наизусть, это номера
моих родителей и мой собственный, разумеется. Звонить маме или папе
я посчитала на данный момент лишним. Если есть шанс самой
разобраться в ситуации — значит, не стоит волновать их раньше
времени. Позвоню на свой номер.
