После перегретого воздуха десантной капсулы прохладный ветерок
приятно освежает лицо. Планета встречает запахом хвои и тишиной, от
которой давит уши не хуже чем от перегрузок в момент
приземления.
Двенадцать цзы’дарийцев вышли из капсулы и теперь, ощетинившись
стволами бластеров, внимательно осматривали окрестности. Снимки с
орбиты – это хорошо, но от непредвиденных случайностей они еще
никого не спасли. Затем дозорные из моей звезды по очереди подняли
руки. Чисто.
- Чисто, - сказал я вслух и повернулся к генералу.
- Разбить лагерь, - скомандовал Наилий Орхитус Лар.
Приземлились не очень мягко – прямо в гущу высоченных хвойных
деревьев, чьи кроны смыкались над нашими головами, образуя дырявый
полог, сквозь который едва виднелось местное бледное светило. Кора
деревьев покрыта не то медью, не то ржавчиной. Под ногами сухая,
рыжая трава. Странный лес. Мертвый.
Бойцы разгружали капсулу, чтобы закрыть её створки и
замаскировать до окончания операции. Жить в ней нельзя – она
предназначена только для доставки живой силы на поверхность планеты
и обратно в звездолет. На землю ставили не только вещмешки и
походные комплекты, но и массивные черные ящики с эмблемами
медицинской службы. Капитан, он же военврач, следил за моими
парнями так внимательно, что мне стало немного обидно. Косоруких в
свою звезду не брал. Ничего с его оборудованием не случится.
Едва закончили с обустройством лагеря, как звезда разведки ушла
на восток. Три бойца, сержант Тит и лейтенант Тезон Тур. В лагере
остались трое моих пехотинцев с сержантом Бозом, я, лейтенант
Дарион Лар, капитан Публий Назо и генерал пятой армии. На восемь
солдат четыре офицера. Не самое привычное соотношение, но кто я
такой, чтобы обсуждать решение командования. Получив на руки
экземпляр задания, я обратил внимание, что цель операции звучит как
«научная». Что ж, для горстки любопытных ученых мы чрезвычайно
хорошо вооружены.
До вечера монотонно обходил посты дозорных и ждал возвращения
разведчиков, вскидываясь на каждый шорох. То крупный жук проползет
мимо, то мелкий зверек мелькнет меж толстых корней деревьев.
Говорили, что разведчики способны подкрасться со спины так тихо,
что это невозможно услышать. И подкрадывались иногда, потехи ради,
приставляя к горлу нож. Шутники, стилет им в печень.
Из штабной палатки вынырнул Публий, уверенно направившись ко
мне.
- Дарион, ну как тебе у папаши-генерала на выгуле? Первая
операция и уже с Самим во главе.
Я проигнорировал словестный выпад, вытянувшись в струнку и
подняв подбородок чуть выше, чем полагалось. Сколько бы ни тыкали
носом в то, что я нилот, сын генерала, а задеть меня не получится.
Я горд, что когда-то моя мать решила зачать от одного из лучших
воинов цзы’дарийцев и подала соответствующее прошение. В наследство
от отца мне достались выдающиеся показатели в генетической карте. А
еще я очень на него похож, да.
- Выдыхай, лейтенант Лар, - сказал Публий и я услышал тихий
смешок, - хорошо держишься.
Я позволил себе расслабиться и посмотреть на военного врача. Он
значительно моложе отца, но ходил с ним в операции чаще, чем кто бы
то ни было. Когда я думал об этом, то чувствовал уколы не то
зависти, не то ревности. Его Превосходство я впервые увидел на
своем девятнадцатом цикле и то можно сказать, что случайно.
- Разведка доложила, что возвращается, - сказал капитан. - Будут
с минуты на минуту. Пойдем, посмотрим, что они там наснимали на
местности.
Я уставился на Публия с недостойным для воина выражением
крайнего изумления на лице. Меня зовут в штаб на совещание? Капитан
расхохотался.
- Ты офицер теперь, привыкай, - военврач ободряюще хлопнул меня
по плечу. - Болтаем мы чаще, чем оружием машем.
