И обретёшь ты то, что не ищешь,
там, где и не искал...
Небольшой шоколадный торт с цифрами–свечами стоял на комоде у
зеркала. Не самое праздничное место, но для ритуала очень удобно.
Сегодня мне исполнится двадцать пять. Взглянув на часы, я поняла,
что до этого момента осталось чуть меньше пятнадцати минут. Пора
подводить итоги ушедшего года. Старая традиция, которую мне привила
бабушка, когда была ещё жива. Её давно уже нет рядом, а этот
странный ритуал, как дань памяти, как возможность сказать: «я тебя
помню и люблю», ежегодно со мной. Наливая в бокал «шипучки», я
думала, как хорошо, что бабуля не видит меня теперешнюю и не слышит
этих жалких достижений! Её было бы стыдно за меня, а я не знала бы
куда отвести взгляд. Однако традиция — есть традиция. Тяжело
вздохнув и расправив плечи, я подошла к зеркалу с бокалом
шампанского. На часах было без десяти двенадцать. Времени, чтобы
настроиться на разговор по душам почти не осталось.
— Ну что же, год был спокойным и тихим, — еле успела подобрать
синонимы словам «унылый» и «скучный».
— Я устроилась на хорошую работу. — О крошечной зарплате
промолчим.
— У меня дружный коллектив. — На этой фразе я даже улыбнулась
своему отражению, вспомнив Марию Васильевну, единственную мою
коллегу, с которой мне приходилось делить кабинет. Каждый
понедельник она угощала меня испеченными в выходные пирогами. Они
были божественны, а сама женщина оказалась добродушным и душевным
человеком, но через несколько месяцев она уйдет на пенсию, а я
останусь одна. Мое рабочие пространство увеличится, как и объем
работы. Жаль только зарплата останется прежней. Уверена, я буду
очень скучать и по бывшей сотруднице, и по ее выпечке тоже. К
хорошему быстро привыкаешь.
— В этом году я стала тетей и крестной мамой. — Заслуги тут
моей, конечно, мало, но ведь это тоже события года! Сразу две
крохи, которых можно тискать, целовать, обнимать, дарить им
подарки.
Я отчаянно прикусила губу, чтобы не расплакаться. Как же мне
хотелось малыша, своего собственного, а не чужого! А ведь сегодня я
как раз хотела поговорить с Юрой о детях. Думала обсудить этот
аспект нашей жизни, надеялась торжественно выбросить
противозачаточные таблетки в мусор и закупить в аптеке тесты на
беременность.
«На этот макияж ушел целый час — никаких слез!» — мысленно
приказав самой себе, я взглянула в отражение. И даже подмигнула
себе.
«Не реви, Марьяш, прорвемся!»
— Я готова встретить свою судьбу, — отличная формулировка,
намного лучше, чем «Юра изменил мне с моей же подругой на нашей
кровати, поэтому уже пять часов я абсолютно свободная женщина!»
Настенные часы начали бить полночь. Прикрыв глаза, загадала
желание. Ну как желание? Последнюю фразу своей годовой отчетности,
больше ничего в голову не приходило, да и фраза звучала
позитивно.
Чуть нагнувшись, я задула обе свечи и, отсалютовав своему
отражению, сделала глоток. Оторвав взгляд от бокала, я опешила.
Вдаль до горизонта была степь и ничего более. Ни квартиры, ни
торта. Только я и степь. И бокал у меня в руках. Принюхавшись к
шампанскому, не обнаружила ничего подозрительного. Хотя откуда мне
знать? Может, по запаху и нельзя определить галлюциногены?
— Где я? — не веря в реальность происходящего, засомневалась в
увиденном. Казалось, стоит зажмуриться и снова открыть глаза, как
вновь окажусь в своей квартире. Поспешив воплотить дельную мысль, я
изо всех сил зажмурилась. Даже до десяти досчитала для лучшего
эффекта, но, увы, впереди была та же степь. Сжимая в руках бокал, я
решила осмотреться вокруг. Солнце уже садилось за горизонт и его
последние лучи освещали высокую траву и холмы, что простирались до
самого горизонта. Ни намека на город или кэмпинг. Разочарованно
вздохнув, я повернулась и еле сдержала крик. На меня не отрываясь
смотрело около сотни глаз. Странные огромные люди с зеленой кожей.
Высокие мускулистые мужчины с оголенными торсами, длинными
волосами, а некоторые еще и с бородой. Все в непонятных
татуировках. Словно древнее племя халков.
