Глава 1. ДОБРАЯ ДЕВОЧКА.
«Жил-был один купец, да только на двенадцатый год прижил он доченьку себе – Василису», – кажется, так начинается русская народная сказка о Василисе Прекрасной…
Да только эта сказка имеет мало общего с жизнью современной девочки-подростка Васькой. И в отличие от сказки, нашей Ваське недавно исполнилось пятнадцать лет.
Проживала Вася на границе России с Китаем, в славном городе Благовещенск. Да только вот не с отцом-купцом. Хотя могла бы. Благовещенск торговал напрямую с Китаем в нашем мире. А проживала Васька со своим родным дедом китайского происхождения по имени Юншен, что можно было перевести с китайского языка, как «бессмертный». В российском паспорте деда девочки звали Юн Евгений Иванович.
Отца своего с матушкой Вася помнила плохо. Но запомнила запах материнских рук и смеющиеся глаза отца, которого мама называла «Красавчик». Родители утонули во время одного из наводнений. Или всё ж таки, не утонули… А превратились в Русалочку из сказки Ганса Христиана Андерсена и Русала. В этом Васька немного путалась, так как в тот год, когда её родители больше не вернулись домой, девочке было всего пять лет.
К тому же, если верить дедушке Жене, то Русалочка любила вовсе не Русала. А Прекрасного Принца с трудно запоминаемым именем. Ну, так и Василиса была в сказке – Прекрасной. А Васька считала себя не Прекрасной, а Ужасной. Потому что её нос и щёки с недавних пор стали украшать отпугивающие своей чернотой прыщики. А на правой руке выскочила невесть откуда взявшаяся бородавка.
Откуда взялся дед Женя в жизни Васьки?.. Про это Вася знала ровным счётом столько же, сколько теперь и про безобразную бородавку на своей руке. С той лишь разницей, что дед произвёл на Васю сразу положительное впечатление. А помнила она следующее: её, маленькую, после смерти родителей, чуть одна хмурая тётенька из каких-то там Органов не забрала, как вдруг верхом на Драконе спустился с небес невесть откуда взявшийся Дед. В остроконечной шапке, победоносно сверкающей в ярких лучах заходящего солнца. Этой шапкой, похожей на гриб Боровик, дед Женя сумел заинтриговать малышку, раскрывшую рот от удивления.
Тётушка, стоящая рядом с девчушкой, грохнулась в обморок. А Дракон превратился в симпатичного мужчину. Дед Женя снял свою остроконечную шляпу, улыбнулся своей беззубой улыбкой. Чем, как это ни удивительно, расположил Васю к себе. Девочка перевела взгляд на молодящегося приятеля деда и, показав на него пальцем, спросила:
– Папа вернулся?..
– Нет, что ты, девочка, – ответил смущённый дядька.
– Нет, не папа, – подтвердил дед Женя. – А я вот – твой дед. Отец твоей мамы. Воспитывал её, непутёвую, сызмальства.
– Сы..-Ма… – попыталась повторить незнакомое слово девочка Вася.
– Да такую же маленькую, как ты сейчас, – торопливо пояснил симпатичный спутник деда. – Бессмертый! Быстро лезьте с внучкой ко мне на спину, пока сюда зеваки не сбежались со всех уголков Северной столицы, – приказал он деду Васи, и тут же ослепил девочку своей неземной красотой, превратившись в змееподобное Чудовище.
Васенька нисколечко не испугалась. Она считала себя Очень Храброй девочкой, потому что верила в Добрые Сказки. Вскоре все трое прилетели в город, где жил дед, – в Благовещенск. И Вася стала жить вместе со своим родным дедом на краю города в бревенчатом доме. Не богато жили, но и не бедно.
Конечно же, тётушка из Органов подняла шумиху в Петербурге, сразу же, как пришла в себя. Вася с родителями поначалу проживала там же, где, собственно, и родилась: в центре, неподалёку от Невского проспекта. В Благовещенск же, из таких же Органов опеки, в дом деда Жени приходили другие люди с проверкой. Но у деда оказались все документы в порядке: ни дракон, ни комар носа не подточит. Проверяющие люди посовещались между собой, неодобрительно покачали головами, но позволили деду Жене удочерить девочку. За неимением других родственников. Тем более, дед Женя Васю не обижал, он в ней души не чаял. И со здоровьем у деда всё было в порядке: он прошёл медицинское освидетельствование. И врачи все, в один голос, утверждали, что дед Женя находится в здравом уме и твёрдой памяти. Хотя под остроконечной шапкой его голова оказалась похожей на круглое яйцо, без единого волоса. Но сердце деда Жени ничуть не уступало сердцу двадцатилетнего юноши. Так сказали врачи.
