Ну уж нет, я не собираюсь сдаваться просто так! Одно дело когда
я была маленькой девочкой, у которой замужество маячило в далеком
необозримом будущем, и совсем другое дело, когда день свадьбы уже
нужно определить немедленно. Да я еще полгода назад не задумывалась
о своей судьбе, жила себе припеваючи в Академии. И тут как снег на
голову через неделю после моего двадцать первого дня рождения мой
старший брат и до недавнего времени опекун вдруг ни с того ни с
сего за обедом, как бы между делом, выдал:
- Ну вот, ты теперь совсем взрослая, пора и под венец. Я вчера
получил письмо от Альма, графа Варрийского, он спрашивает, когда
ему приехать к нам с визитом.
- С каким еще визитом? Ккааакой венец? - солонка выпала у меня
из рук и белые кристаллы рассыпались по нежно-фиалковой скатерти.
Не к добру, плохая примета - соль рассыпать это к ссоре.
Серджио взял в руки чашку с чаем и удивленно приподнял бровь,
глядя на меня с ироничной улыбкой.
- Сестренка, я имею в виду, что граф хочет оговорить подробности
предстоящего торжества.
Я ошеломленно смотрела на перевернутую солонку... Вот оно!
Это, знаете, как получить под дых коленом — дыхание перехватывает,
перед глазами темнеет и не можешь шевельнуться. Как через пуховую
подушку я слышала голос брата:
- Предполагаю, что он будет торопить нас, но спешить некуда, как
считаешь? Надо хорошенько подготовиться. Приданое твое в полном
порядке, но необходимо поскорее сшить тебе подвенечный наряд по
последней моде. Какая жалость, мой корабль с тканями и золотом
прибудет из Фарилласта только через две недели. Но и это не беда,
всё успеем! - Он тщательно и не торопясь пережевывал кусочек
розового пирожного и не ждал от меня никакого ответа, а я ничего не
могла сказать, только хлопала глазами и пыталась прийти в себя.
Наконец, я справилась с дыханием, сделала глубокий вдох и, глядя
брату прямо в глаза, произнесла:
- Я пока не хочу выходить замуж. - Казалось бы, короткая фраза,
но эти шесть слов могут свести человека с ума.
Что тут началось! Мой брат подскочил со стула, как укушенный
бешеной собакой и стал громко доказывать мне мою неправоту, бегать
по комнате, задевая мебель и размахивая руками. Андреа, моя
невестка, как курочка, заквохтала, собрала детей и заторопилась,
подталкивая их к выходу. Слуги не знали, что им делать: то ли
убирать со стола, то ли убираться самим от греха подальше.
Только я одна была внешне спокойна, и неважно, что я переживала
сейчас — на моем лице было выражение легкой скуки. Я сидела за
большим обеденным столом и смотрела, как мой братец мечет громы и
молнии в масштабах малой гостиной нашего замка и понимала, что
диалога не будет. Во всяком случае, не сейчас точно. Я не боялась
Серджио, но по опыту знала, что спорить и доказывать что-то сейчас
бесполезно, более того - себе дороже.
Встав, пододвинула стул к столу, как учила в детстве нянюшка и,
дождавшись паузы, когда мой разъяренный братец, герцог Кавалло,
замолчал, чтобы набрать в свою герцогскую грудь побольше воздуха и
продолжить отчитывать меня, я кротким голосом сказала:
- Спасибо, любимый брат! Продолжим позже! - и, сделав книксен,
пошла к дверям.
Его рык, конечно, раздался. И какой рык! Огромная старинная
люстра зазвенела своими хрустальными подвесками. Казалось, она
сейчас сорвется с потолка и рухнет на Серджио, осиротив герцогство!
Ну, да меня этим ты не испугаешь, слыхали, и не раз.
- Ты что, не слышишь, я с тобой разговариваю! - из его глаз,
казалось, летели искры.
- Ты не разговариваешь, Серджио, ты ведь понимаешь, что я не
останусь слушать тебя, если ты не перестанешь кричать. От твоего
крика розы вянут в саду, - я подошла к окну, отодвинула штору и
выглянула. Брат выглядел сейчас разъяренным не меньше моего, но
меня это никогда не пугало и не останавливало.
