– Придержите лифт!
Мор вбежала в Главное управление Инквизиции, у нее оставалось пятнадцать минут, чтобы пройти ежегодный контроль ведьмовских магических способностей: процедуру быструю, но довольно неприятную.
«Только бы дежурный инквизитор не решил сегодня уйти пораньше», – думала она. Растягивать «удовольствие» ей совершенно не хотелось.
Она побежала, поскользнулась на гладких мраморных плитах, потеряв равновесие, с трудом удержалась от падения, а потом споткнулась перед самым лифтом о ковровую дорожку и буквально ввалилась в кабину. Выпрямившись и оправив подходящее случаю черное платье, она посмотрела на того, кто задержал лифт… Черный Охотник.
Волевое жесткое лицо, и, кажется, он улыбается. Мор так быстро опустила глаза, что не была в этом уверена. Уставившись ему в грудь, она робко попросила:
– Двенадцатый, пожалуйста.
Мор сильно смутилась – футболка Охотника подчеркивала рельефные мышцы. Ведьма сосредоточилась на изучении черных высоких ботинок со шнуровкой. Ботинки сделали шаг. Раздался щелчок нажимаемой кнопки, лязгнули двери.
Встретиться с Охотником – что может быть ужаснее для ведьмы? Конечно, Мор была законопослушной и не делала ничего запрещенного, колдовством не занималась. Но все равно заволновалась. Скорее бы уже приехать.
«Вот же, темное колдовство, – выругалась про себя она. – Он еще и смотрит».
Охотник довольно откровенно рассматривал ведьму. Его взгляд прошелся по точеным ногам, задержался на груди, остановился на густых, светлых, как лен, волосах, которые были собраны в тяжелый узел, а потом сосредоточился на лице. Мор почувствовала, как щеки начинают гореть. Раздался тихий смешок.
«Только бы быстрее приехать», – повторяла как заклинание ведьма.
Но верно говорят: встретился Охотник – жди неприятностей.
Лифт вздрогнул, издал звук, похожий на металлический кашель, и замер. Из динамика раздался голос диспетчера:
– Сохраняйте спокойствие, неисправность будет устранена в течение десяти минут.
Мор тихо застонала:
– Нет, придется приезжать сюда еще и завтра. – А потом в порыве небывалой смелости обратилась прямо к Охотнику: – Даже в Инквизиции что-то ломается.
Тот философски кивнул, но ничего не ответил.
Мор вернулась к изучению обуви, на этот раз ее внимание привлекли собственные балетки, тоже, естественно, черные. «Интересно, – думала Мор, – скольких ведьм он поймал? Встречались ли ему дикие ведьмы, те, у которых нет метки?..»
– На контроль? – А голос у инквизитора был приятный: бархатный и низкий.
Мор кивнула.
Он сделал шаг и оказался слишком близко.
– Метку покажи.
Ведьма вытянула руку. Охотник отогнул рукав, и пальцы слегка надавили на круглую отметину с витиеватым рисунком.
Метку получали все девочки, у кого обнаруживались способности. Но метка – это так, красивое название, а по сути – клеймо, которое позволяло инквизиторам контролировать силу ведьм и сразу узнавать, творилось ли вредное колдовство. С введением меток даже пытки к ведьмам теперь почти не применялись. Виновность или невиновность были, как говорится, на руке.
А еще существовала процедура контроля. Каждая ведьма была обязана раз в год приходить в Инквизицию и демонстрировать свою метку, в противном случае ее объявляли в розыск. А когда она оказывалась пойманной, уж ничего хорошего ждать не приходилось. Мор ненавидела процедуру контроля. Во время проверки возникало ощущение, что инквизитор копается в душе. Казалось, что стоишь голой, становишься слишком уязвимой.
Мор подняла глаза и внимательно посмотрела на Охотника. У него оказались серые глаза.
«Надо же, глаза словно серебристые или подобные лунному свету. Такие больше подошли бы какой-нибудь ведьме, чем инквизитору», – отметила Мор.
